Мария Карлсон

«НЕТ РЕЛИГИИ ВЫШЕ ИСТИНЫ» 

ИСТОРИЯ ТЕОСОФСКОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ 1875-1922

Эзотерическая традиция и российский Серебряный Век

(из предисловия книги)

Представленный очерк российского теософского движения отражает стремление автора восстановить важную недостающую часть мозаики в сложной композиции findesiecle(а)  российской культуры. Серебряный Век (1890-1914), широко признанный критическим переходным периодом истории российской культуры, пользуется заслуженным вниманием российских и западных исследователей в области литературы, истории, искусства и философии. Обращаясь в этом сложном периоде в большей мере к глубокому интеллектуальному брожению и социальному перевороту, ученые неизбежно осознавали существование в своей научной мозаике некоторых лакун. Одна из таких лакун — это страсть Серебряного Века к оккультизму и мистицизму как в утонченных, так и вульгарных формах. <…>

Эта книга намечает в общих чертах историю теософского движения в России, выявляет его ведущих деятелей и кладет начало документальному подтверждению роли Теософии(b)  в качестве общественной и интеллектуальной силы в российском обществе в годы пленительного периода российского findesiecle [1, с. 3]. <…>

Накануне первой мировой войны только в С-Петербурге помимо более чем 35 оккультных кружков, имевших свой устав и прошедших официальную регистрацию, действовали сотни неофициальных и неформальных кружков. Подобные кружки были зарегистрированы в Вязьме, Благовещенске, Тифлисе, Усть- Каменогорске и во многих других местах. За период с 1881 по 1918 год в России насчитывалось более 30 оккультных журналов и газет. Учитывая высокий уровень неграмотности и строгость российской светской и церковной цензуры, эти данные представляют значительный интерес для исследователя. Старейший из этих журналов «Ребус» выходил еженедельно в течение 37 лет; к 1905 году он имел свыше 16 тысяч подписчиков. Страсть к тайным знаниям была повсеместной.

Теософия и спиритуализм были двумя наиболее важными оккультными движениями в findesiecle России. Они имели наибольшее число последователей и доминировали в журналах и других изданиях. Из этих двух Теософия была более значима и влиятельна в философском и культурном отношении, хотя спиритуализм обладал большим числом сторонников и пользовался большим вниманием прессы.

Теософия не случайно появилась в конце прошлого столетия; она была вызвана к жизни крушением надежд и неудовлетворенностью растущего числа мыслящих людей, которые чувствовали себя брошенными на произвол судьбы, не желая или будучи не в состоянии делать выбор между бесплодностью научного позитивизма и бессилием униженной церкви. Они стремились к поиску вечных истин, к утверждению достоинства человека, а находили грязные фабрики, отчужденных рабочих, преступность, мещанство и общий упадок. Этим обделенным искателям Теософия предлагала разрешение мучивших их вопросов на основе высокоорганизованного мировоззрения и строго нравственной этики [1, с. 5-6].

<…> Нельзя сказать, что значительное влияние Теософии недооценивалось современниками. В 1915 г. известный историк и литературный критик Иванов-Разумник (1878-1946) писал: «Будущий историк литературы несомненно должен предпринять раскопки в многотомной “Теософии” нашего времени; без этого ни Андрей Белый, ни Вячеслав Иванов, ни многочисленные “Жоржи Нулковы”(c)  символизма не будут всесторонне освещены. Психолог и историк найдет много интересного при изучении этой секты, характерной для нашего времени; историк литературы не может себе позволить пройти мимо этого явления».

Предложение Иванова-Разумника, сделанное так много лет назад, заслуживает, чтобы к нему прислушались.

Великое множество страниц уже написано в США и Западной Европе о Теософии и теософских обществах, но практически ничего не было сказано об истории Теософского общества и его деятельности в России. Между тем, Теософия (и ее христианизированная ветвь — антропософия) была здесь много большим, нежели поддержкой и утешением в жизни для чиновников, докторов, юристов и уважаемых общественных деятельниц в их личном кризисе веры; она также преобразила мысль, искусство и судьбы многих представителей «творческой интеллигенции», ведущих писателей, музыкантов, философов и художников российского Серебряного Века. Не будет преувеличением предположить, что некоторые аспекты этого периода не могут быть поняты вне измерений Теософии и родственных ей теорий, сколь бы тайными они ни казались нам сегодня [ 1, с. 6]. <…>

В течение всего этого эстетически богатого периода в России господствовала образованная русская элита, воспитанная на литературе французского декаданса, испытавшая влияние возрождения французского оккультизма и сведущая в немецкой идеалистической философии (с глубинным течением буддистской мысли, внесенной в нее Шопенгауэром). В этот период все интеллектуальные стремления (в литературе, философии, истории, теологии, музыке, живописи, танце и театре) взаимодействовали друг с другом и расцвели в великолепии целостного произведения искусства (gesamtkunstwerk), каким был русский Серебряный Век. Перед ликом расколовшегося мира, неуклонно маршировавшего к мировой войне и революции, российская творческая интеллигенция стремилась к предельному синтезу культуры, в котором искусство отождествлялось с религией, а эстетическая теория преобразовывалась в метафизическое мировоззрение. Поиск основательного онтологического фундамента вел ее мимо ослабленной церкви к метафизическому идеализму и теософской мысли. Результатом был не только подлинный расцвет искусств, но также и ренессанс религиозной и идеалистической философии. <…>

Трагедия состояла в том, что этот прекрасный, но деликатный цветок Серебряного Века России расцвел над бездной. Его появление знаменовалось не только кульминацией художественных достижений, но также и крайними явлениями коррумпированного общества; общества кафе, безумного старца Распутина, шампанского за завтраком… салонов сатанизма и моды на наркотики. Серебряный Век был не только идиллией утонченной символистской поэзии, любимых собраний и ностальгической живописи «Мира Искусств»; это был также период разгула порнографии, вульгарности, претенциозного секса, преступлений, антисемитизма и политического терроризма. В этом перевернутом мире, парящем на краю катастрофы, творческая интеллигенция искала вечные истины везде, где могла бы их найти; и Теософия обещала удовлетворить их духовный голод [ 1, с. 7].

Теософия без больших усилий нашла свою собственную нишу в культуре российского Серебряного Века по простой причине: несмотря на свою экзотическую окраску, Теософия, в российском варианте, разделяла главные заботы и язык творческой и богоискательской интеллигенции. Теософия отвергла физическую реальность и ее теряющий силы позитивизм и повернулась к миру духа; Теософия была захвачена историей религиозной мысли, особенно тайными культами и древними ритуалами; Теософия верила и стремилась к осуществлению культурной миссии России в мире и подписывалась под «Русской идеей». Теософия с живым интересом отнеслась к российской сектантской и мистической теологии с их сильным неоплатоническим и гностическим подтекстом. Голос Теософии (ныне безмолвный и забытый) был неотразим в страстных религиозных диалогах российского Серебряного Века.

Личности Серебряного Века, чьих жизней коснулась Теософия (для лучшего или худшего!), входят в число наиболее прославленных представителей творческой и богоискательской интеллигенции. Это религиозный философ Владимир Соловьев; его брат, писатель-романист Всеволод Соловьев;(d) филантроп Анна Философова; поэты Константин Бальмонт и Николай Минский-Виленкин; критик и философ Дмитрий Мережковский и его жена, поэтесса Зинаида Гиппиус; писатель-символист и мыслитель Андрей Белый; писатель и переводчик Лев Кобылинский-Еллис, Алексей Петровский, Павел Батюшков, Михаил Сизов, Николай Киселев (из кружков аргонавтов и «Мусагета»); Анна Минцлова, двойник м-м Блаватской, которая «теософизировала» знаменитого ученого, писателя и критика Вячеслава Иванова; журналист и философ П.Д.Успенский, который, прежде чем вышел на свой мистический путь, объединился с другим российским мистиком Георгием Гурджиевым; писательница Ольга Форш; признанный религиозный философ Николай Бердяев; поэты Макс Волошин и его жена, художница Маргарита Сабашникова; актер и режиссер Михаил Чехов; композитор Александр Скрябин; художники Николай Рерих и Василий Кандинский; здесь названы имена наиболее видных личностей из творческой интеллигенции, которые принимали Теософию. Даже Максим Горький и Анатолий Луначарский, оба преданные социалисты и коллеги Владимира Ленина, были в числе тех, кто в то или иное время своей жизни интересовался Теософией и оккультной мыслью.

Интерес этих выдающихся представителей российской культуры к теософской доктрине влиял на их труды, их философию и в наиболее крайних случаях даже выливался в цельное мировоззрение. Как ведущие культурные и литературные деятели, имевшие свою образованную и преданную им аудиторию, они сами распространяли некоторые аспекты теософской мысли [1, с. 8]. <…> Значение роли Теософии в культуре Серебряного Века России кристаллизовалось в работах Андрея Белого, которого философ-идеалист Николай Бердяев назвал «наиболее характерной фигурой этой эпохи». Бердяев уточнял: «Белый — типичен для различных направлений начала века, так как он был не в состоянии оставаться в пределах чистой литературы и эстетического сознания; его Символизм носил мистический и оккультный характер, он отражал все духовные настроения и поиски этого периода» [ 1, с. 8-9].

Одаренный, влиятельный, приводящий в восторг и глубоко чувствующий страхи, неврозы и надежды, которые мучили его поколение, Андрей Белый в своей личной жизни и в своем искусстве явил символику духовной драмы своего времени. Белый разделял символизм на две области: эстетическую школу и мировоззрение. Он пошел так далеко, что определял символистское мировоззрение в теософских терминах как «новую религиознофилософскую доктрину», синтетическую по своей природе и основанную на идеалистической религиозной и эзотерической философиях. Современному ученому довольно легко увидеть в мысли Белого элементы идей Вл.Соловьева или неокантианства, но опознать третью линию — эзотерически-философскую, более проблематично. В философии Белого эта линия ведет в различных направлениях, но, главным образом, в сторону теософии и ее «вестернизированной» модификации— антропософии (или «христианизированной Теософии») и их влияния на мысль Серебряного Века. Белый вел все поколение молодых, хорошо образованных россиян в этом направлении; воздействие их на русскую культуру не прекратилось в 1917 году, а продолжилось вплоть до 1930-х годов; утонченным зрением это можно увидеть даже в сегодняшней России.

<…> Сегодня многие ученые не подозревают о той степени, в какой теософский словарь и образность языка оставляли свой утонченный след в искусстве и литературе Серебряного Века. <…> Знание эзотерического подтекста на метафорическом и семантическом уровне открывает новые перспективы, которые приведут к возможностям новых интерпретаций [ 1, с. 10].

<…> В то время Теософия обращалась к европейцам по трем главным направлениям. Во-первых, она предлагала разрешить противоречие между наукой и религией, знанием и верой; этим она лечила психическое безумие, последовавшее за эпохой Просвещения, непосредственно вызвавшей кризис культуры и сознания. Во-вторых, она обходилась без отчуждающего материализма, просто называя его «иллюзорным», и вместо него предлагала современному человеку вечную духовную жизнь. И в-третьих, она заменила тускнеющую угрозу христианства о нестерпимых и вечных мучениях в аду (или в ее современной альтернативе в виде пессимистического экзистенциализма) более мягкими концепциями кармы и реинкарнации, продолжая тем самым существование души и являя мир космически прекрасным и справедливым.

К русским, образованным в европейском духе, Теософия обращалась с теми же основными положениями. Русские также испытывали кризис культуры и сознания. Они также стремились замостить пропасть между наукой и религией. И, конечно, русские преломляли Теософию через призму своего собственного национального видения, в результате чего российская Теософия развивалась под мессианистским, сугубо славянским покровом [1,с. 11-12]. <…>

ТЕОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО В РОССИИ

В 1901-1917 ГОДЫ

(из главы 3)

  1. Первые кружки (1901-1908)

<…> Итак, Теософия распространялась в России благодаря отдельным энтузиастам, таким, например, как г-н Цорн из Одессы, который в 1880-х собрал одну из первых теософских библиотек в России; как м-м Мария Рабинович из Владикавказа, которая в 1890-е годы заинтересовалась работами Блаватской и была вдохновлена встречей с Анни Безант во время своей поездки в Англию, а также благодаря другим русским, которые, увлекшись Теософией во время пребывания за границей, делились затем своими открытиями и книгами дома, со своими друзьями и коллегами.

Попытки распространения новой доктрины в России были не всегда успешными. Усилия М.Рабинович служили тому предостерегающим примером. По возвращении из-за границы она попыталась организовать кружок во Владикавказе, но немедленно столкнулась с препятствиями, чинимыми местными властями: те усматривали в ее действиях не только еретическое нарушение прерогатив Русской Православной Церкви На духовную гегемонию, но и политическую неблагонадежность ее самой. Ее усилия остались в кругу домашних; она увлекла своих детей и мать. Мария Рабинович была в числе первых переводчиков теософской литературы на русский язык. В течение многих лет эта литература распространялась в России через нелегальную доставку книг (главным образом на английском и французском языках) либо в рукописных переводах [1, с. 54].

С 1901 года российское теософское движение было теснейшим образом связано с именем Анны Алексеевны Каменской (1867-1952). Она выросла и получила образование в Швейцарии; вернувшись в Россию, стала частным учителем. Она преподавала в петербургской прогрессивной гимназии Марии Стоюниной в течение 25 лет, и в 1915 году вышла в отставку. Вместе с теософом Цецилией Людвиговной Гельмбольдт (ум. в 1936 г.) они недолго вели свою собственную прогрессивную школу. Обладая высокоразвитым общественным сознанием, Каменская была активна и в социальной области (она преподавала на вечерних курсах для фабричных рабочих) и предпринимала усилия по организации женского движения. Эта энергичная женщина, с сильной волей и преданная идее, была движущей силой Российского теософского общества; она создавала и сохраняла его единство. Под псевдонимом «Альба» Каменская выступала автором огромного числа оригинальных статей и переводов теософской классики, она непрерывно и неустанно вела лекционную работу, редактировала журнал общества «Вестник Теософии» и следила за другими многочисленными публикациями [1, с. 55].

Каменская приобщилась к Теософии благодаря знакомству с Марией Рабинович и с другим пионером российского теософского движения — Ниной Константиновной Гернет (ум. в 1932 г.). М-м Гернет была членом Английского теософского общества и работала с филиалами в Германии, Швейцарии, Франции и Италии. Она часто курсировала между Европой и Россией, переправляя запрещенные теософские книги на родину. С ранних лет интересуясь восточными религиями и мистицизмом, м-м Гернет стала ревностным теософом, почувствовав, что теософия дала выход ее интересам и стала целью ее жизни. Многие русские впервые пришли к теософии благодаря ее усилиям. Она пользовалась большим уважением в Английском теософском обществе и печаталась в его главном органе «Теософикал Ревью». Ее личное полное собрание теософской литературы со временем стало центральной библиотекой Российской секции.

Анна Каменская и Нина Гернет дружили с детства; они вместе учились в школе в Швейцарии. Однажды, когда Каменская пребывала в бездействии со сломанной ногой, ее подруга принесла ей коробку теософских книг. Каменская не интересовалась ими, поскольку верила, что среди окружающих страданий и невежества вся энергия должна быть отдана на борьбу за Свет. Поэтому поначалу она испытывала антагонизм к Теософии, ошибочно считая это учение аристократическим, благом лишь для немногих и опасным, поскольку оно могло отвлечь силы, необходимые для поддержки беспомощных. Обеспокоенная своим безделием, Каменская, наконец, решилась взглянуть на некоторые из книг, оставленных для нее Гернет. «Внезапно я вспомнила о сундучке со “странной” литературой и, взяв первую из книг, увидела, что это была “In the Outer Court” м-с Безант. Уже с первых двух страниц я глубоко заинтересовалась ею, а по мере дальнейшего чтения я так была взволнована и возбуждена, что не могла ни есть, ни говорить, ни спать, пока всю ее не прочла. Я читала всю ночь и затем трижды снова. Это изменило всю мою жизнь, и я никогда этого не забуду» (Анна Каменская. «Теософия в России»; «Теософский посланец», 6 марта 1909; 234) [1, с. 55]. Интерес Каменской вскоре передался ее близкому другу и коллеге Цецилии Гельмбольдт, которая стала ее ближайшим сотрудником после образования Общества.

Летом 1902 г. Каменская на две недели отправилась с Гернет в Англию; там они не единожды имели возможность слышать выступления Анни Безант о Теософии. В то время м-с Безант, которая в 1907 г. станет президентом Общества, была одним из наиболее влиятельных теософов. Уроженка Лондона, после неудачного брака с англиканским священником, она увлеклась атеизмом и фабианским социализмом и начала свою профессиональную жизнь как социальный реформатор. В 1889 г., прочитав «Тайную Доктрину» Блаватской, она встретилась с самой создательницей Теософии и вскоре стала ее помазанным преемником. Ко времени смерти м-м Блаватской в 1891 г., м-с Безант достигла видного положения в Обществе. В 1893 г. она отправилась в Адьяр, затем обратилась в брахманизм (она утверждала, что во многих своих прошлых воплощениях была индусом, а также Гипатие(e)  и Джордано Бруно).

Анни Безант была привлекательной, искренней и полной энтузиазма; она тотчас же покорила Анну Каменскую. «После этого, — писала Каменская, — каждый раз, когда Анни Безант была в Европе, я ездила послушать ее. Я присутствовала на всех теософских конгрессах и время от времени сопровождала А.Б. в ее поездках…» [Анни Безант (воспоминания А.Каменской). «Вестник», окт. 5,1937. Женева]. В течение всей жизни Каменская останется личным другом и непоколебимым защитником м-с Безант; она называла ее «мой друг и мой гуру». Личная преданность Каменской м-с Безант сыграла определяющую роль в формировании характера Российского Общества, и, в конечном счете, определила и ее собственную судьбу. Именно тогда же и там же, в 1902 г., она приняла решение нести факел Теософии в России [ 1, с. 56].

Анна Каменская, став зарегистрированным членом Английской секции Теософского общества, вернулась в Россию полная идей и немедленно начала теософскую работу. Если не оригинальный, то умелый оратор, она читала лекции по сравнительному религиоведению и теософии в избранных частных салонах Санкт-Петербурга. Она очень скоро нашла энтузиастов-единомышленников, и в их числе Марию фон Штраух-Спеттини (1847-1904)(f) , актрису, недавно покинувшую сцену петербургского Императорского театра . Фон Штраух была членом Берлинского отделения Теософского общества и уже обдумывала возможности создания отделения в С.-Петербурге. «Я уже несколько раз встречалась с фрейлейн Каменской, и теперь мы находимся в постоянном контакте», — писала она из С.-Петербурга (31.10.1902) своему близкому другу Марии фон Сивере, которая, работая с д-ром Рудольфом Штайнером, была тогда в Берлине [1, с. 56].

<…> После преждевременной смерти Марии фон Штраух в конце 1904 г. ее именем был назван первый теософский кружок.

Спустя почти 6 лет он стал основой Российского Теософского Общества.

К 1905 году кружок Марии фон Штраух настолько разросся, что стало возможным создать еще один кружок — Гипатии. Отныне теософы смогли развивать свои организационные планы и за пределами С.-Петербурга. Растущее число неофициальных теософских кружков преуспевало в различных городах империи, главным образом, благодаря усилиям Нины Гернет, которая, переезжая из одного места в другое, была объединяющей силой на раннем этапе развития российского движения. Через нее Каменская со временем встретилась с Еленой Писаревой из Калуги, с Ниной Пшенетской и Павлом Батюшковым из Москвы, Елизаветой Радзевич из Киева и многими другими, позднее сыгравшими большую роль при официальном создании Российского общества.

Наиболее выдающимся членом — основателем Российского Теософского Общества была Анна Павловна Философова (урожд. Дягилева, 1837-1912). Влиятельная и независимая женщина, она была матерью писателя и философа Дмитрия Философова и теткой Сергея Дягилева, организатора общества-движения «Мир Искусства» и русской балетной труппы. Философова родилась в состоятельной дворянской семье. Старшая в семье из девяти детей, она вышла замуж за Владимира Дмитриевича Философова в 1856 г., когда ей было только 19 лет. Философов, государственный деятель, реформатор, старше ее на 15 лет, оказал влияние на формирование ее характера и интересов. Благотворительница, с либеральными воззрениями, Философова очень скоро была вовлечена в женское движение, работала с крестьянами, основывала школы, миссии и больницы для бедных. В конце 1879 г. за свои прогрессивные идеи и политические настроения, неприемлемые для жены государственного чиновника высокого ранга, она была выслана за границу. В Висбадене она открыла для себя Теософию. В начале 1881 г. ей было разрешено вернуться в Россию и продолжать благотворительную и феминистскую деятельность [1,с. 57].

Анна Философова впервые встретилась с Анной Каменской в 1902 г. на одной из ее частных лекций. Философова осваивала теософскую доктрину в годы своего пребывания за границей; она «нашла в ней не только полное выражение ее собственных, наиболее сокровенных убеждений, но также и ясное объяснение тому активному идеализму, который наполнял всю ее жизнь» (Писарева, «Вестник Теософии», 7/8,1912, с. 15). В России она не находила выхода своим устремлениям, но Каменская с энтузиазмом сообщила ей о том, что в С-Петербурге уже действует небольшой теософский кружок, и вскоре Анна Павловна стала членом кружка Марии фон Штраух-Спеттини; объединенные усилия этих двух динамичных женщин—Каменской и Философовой — весьма способствовали прогрессу российского теософского движения.

Выдающаяся деятельница среди российских теософов, Философова поддерживала их значительными финансовыми средствами, трудилась ради этого дела, и даже в своем престижном салоне, куда часто съезжались сливки петербургского общества и интеллигенции, устраивая дискуссии и лекции, могла распространять идеи «Тайной Доктрины». Она часто представляла Россию на различных теософских конгрессах и собраниях за рубежом. На родине в 1906 г. она была избрана руководителем делегации теософов на Конгресс спиритуалистов. До самой смерти 17 марта 1912 г. Философова оставалась активным и видным членом РТО. В штаб-квартире Теософского Общества (Адьяр), на представительной выставке, посвященной знаменательному Дню Белого Лотоса (8 мая — день годовщины «ухода м-м Блаватской с физического плана»), портрет Философовой как «пионера движения в России» был присоединен к портретам Блаватской и Олькотта. Ее вклад на благо России и, в частности, в развитие российского теософского движения был значительным.

Теософские кружки продолжали свою скромную работу в течение первых лет нового столетия. Обсуждались вопросы создания журнала, официальной регистрации кружков, наконец, объединения их в центральном теософском обществе; но в течение нескольких лет осуществление этого было невозможно. Православная церковь не потерпела бы теософское общество, и ему бы, конечно, отказали в правах. Положение радикально изменилось в связи с революцией 1905-1906 гг.; последовало введение более либеральных правил российской цезуры. В изменившихся условиях главным приоритетом в деятельности теософов было распространение теософских текстов. В числе первых публикаций был журнал «Вестник Теософии» (первый выпуск появился 7 января 1908 г.) и сборник теософских статей «Вопросы Теософии», поступивший в продажу в декабре 1907 года.

Пять разделов первого сборника «Вопросы Теософии» были посвящены почти исключительно переводам и пересказам недавних лекций и статей ведущих теософов; большинство из статей были подготовлены Анной Каменской, Еленой Писаревой, Дмитрием Странден, Павлом Батюшковым и Анной Минцловой. Сюда были включены работы Анни Безант («Искание Бога», «Теософия и Новая Психология», «Противоречит ли Теософия Христианству?» и «Необходимость перевоплощения»), Рудольфа Штайнера («Культуры пятой Арийской расы», «Фауст»), Эдит Уорд («Теософия и наука»), Эдуарда Шюре («Дионис и Персефона») и м-м Блаватской («Голос Безмолвия»). Были включены также выдержки из Бхагавадгиты.

Второй сборник «Вопросов Теософии» вышел в 1910 г. и был переиздан в 1911 г.; это собрание было посвящено м-м Блаватской и включало ее новую биографию, подготовленную Еленой Писаревой, обсуждение вопроса о миссии лидера, представленное Анной Каменской, и воспоминания о м-м Блаватской ее коллег-теософов. <…>

Появление «Вопросов Теософии» было официальным дебютом теософов и подняло их авторитет в образованных кругах российского общества.

Этот дебют не остался незамеченным. «В начале января 1908 года, — писал “Ребус”, — в Москве состоялось собрание представителей российских теософских кружков; обсуждался вопрос об их объединении и присоединении к европейскому теософскому движению». <…>

«Участники собрания, — сообщал также “Русский Франкмасон”, — пришли к заключению, что такой шаг был бы преждевременным и что вообще нежелательно подчинять теософское движение в России директивам из Англии» [1, с. 59].

Дискуссия эта продолжалась на протяжении 1908 года, пока, наконец, представители большинства кружков не решили объединиться; при этом значительное число кружков, особенно в Москве, предпочло оставаться независимыми. Преодолев многочисленные бюрократические препятствия, новое Российское Теософское Общество (РТО) было официально зарегистрировано 30 сентября 1908 года. <…> Торжественное открытие Российского Теософского Общества состоялось 17 ноября 1908 года, в 33-ю годовщину основания общества м-м Блаватской и полковником Олькоттом; предполагалось, что штаб-квартира новой секции будет в С.-Петербурге(g) . Анна Каменская была избрана генеральным секретарем.

2.Теософская работа (1908-1914)

Численность членов

<…> Российское Теософское Общество (РТО) было официально признанной национальной секцией Теософского Центра (Адьяр), лояльной к м-с Безант. Российские теософы были подвержены тем же политическим и документальным спорам, характерным для движения в целом, и поэтому статистика членства РТО является не более чем верхушкой айсберга.

Незадолго до создания РТО, в редакционной статье «Ребуса» подчеркивалось: «Существует несколько фракций внутри теософского движения; из них наиболее рациональной и близкой к образцам западноевропейской мысли является Германская фракция под руководством Рудольфа Штайнера. Следует отметить, что Англо-индийская фракция выдвигает в настоящее время ясно очерченную догматическую позицию, придающую ей до некоторой степени замкнутый характер. Создавшаяся ситуация привела к появлению многих (российских) теософских организаций, не связанных с центрами теософского движения, но объявляющих себя независимыми последователями теософской доктрины. Таков, например, теософский кружок в Москве и другой в Одессе» [1, с. 61].

Накануне первой мировой войны теософии симпатизировали, по-видимому, несколько сотен тысяч россиян, но только 300 человек были официально зарегистрированы в РТО в 1913 году. Эта цифра более чем втрое превышает членство общества во времена его официального признания в конце 1908 года, что свидетельствует о неуклонном росте этой организации.

Для сравнения, в том же 1913 г. Финляндия имела 518 зарегистрированных членов, Америка — 4145 (плюс тысячи в отделившемся Американском Обществе), Англия — 2280. Членство в Германии сократилось до 218 по сравнению с 2447 человек за предыдущий год— так отразился уход немецких теософов в Антропософское Общество Рудольфа Штайнера. Всего в 1913 г. общее число членов организаций, примыкающих к Адьярскому Центру в различных странах мира, составляло 25 тысяч человек, хотя членство заинтересованных объединений было гораздо большим. В 1911 г. имелось более 50 теософских журналов (различных степеней лояльности), издававшихся в Европе, Америке и Индии. В России таких журналов было четыре, и только один представлял РТО. Всего же с 1881 по 1918 год в России выходило почти 30 оккультных журналов: большинство из них, не будучи преданными исключительно теософии, публиковали также и теософские материалы.

Что касается Российской Секции, то официальные цифры членства не точно отражают существовавший интерес к ее деятельности. Некоторые российские теософы еще до 1907 г. были зарегистрированными членами европейских отделений (главным образом Бельгии, Англии и Германии) и никогда не меняли свое членство, хотя и посещали собрания и участвовали в мероприятиях РТО. Были и другие, которые воздерживались от официальной регистрации, поскольку Русская Православная Церковь, активными членами которой были многие теософы, относилась к этому обществу с неодобрением. Обычно консервативные государственные учреждения (а многие теософы находились на гражданской и военной службе) также неодобрительно относились к служащим, принадлежащим к объединениям, на которые хмуро взирала православная церковь. Общество, действительно, время от времени испытывало неприятности, и его приверженцы из средних слоев часто находили целесообразным вообще официально не регистрироваться.

Большинство зарегистрированных членов жили в больших городах, где активно действовали филиалы; теософы в провинциях нередко вовсе не беспокоились о регистрации.

Были и другие индивидуалы, разделявшие идеи теософии, но не присоединявшиеся к Обществу, выражая таким образом свое неодобрение линии м-с А.Безант и Ч.Ледбитера. Они объединялись в независимые теософские кружки, не вошедшие по различным причинам в Российскую Секцию и тем самым не охваченные общей статистикой. Среди российских теософов, так же как и в европейских и американских отделениях, существовало много внутреннего политиканства. Но при всем том, тысячи россиян со всей страны регулярно посещали теософские лекции и другие их собрания. Посещаемость общественных мероприятий РТО была необычайно высокой [1, с. 62].

Подавляющее большинство членов РТО принадлежало к мелкопоместному дворянству, среднему слою гражданской службы, к военным, лицам свободных профессий, к творческой интеллигенции и другим представителям небольшого, но растущего образованного среднего класса. Теософия привлекала также членов из слоев аристократии. К примеру: невестка Льва Николаевича Толстого — графиня Софья Николаевна Толстая, жена второго сына Толстого — Ильи, друг Анны Каменской и член Калужского отделения (умерла в Праге в 1934 г.); Варвара Пушкина, урожд. княгиня Голицына; княгиня Ада Трубецкая; князь Сергей Михайлович Волконский (1860-1937), директор Императорского Театра; княгиня Софья Владимировна Урусова, которая была первым секретарем и, позднее, президентом Московского отделения и др. [1, с. 62,219].

В Российском Теософском Обществе преобладали женщины; по имеющимся данным, мужчины составляли менее трети его членов. Женщины занимали и большинство высших административных должностей. В среде российского образованного слоя, еще очень небольшого накануне первой мировой войны, теософы составляли представительный контингент и в численном, и в материальном отношении.

Из семи филиалов Российской Секции Теософского Общества крупнейшим было Санкт-Петербургское отделение. Оно объединяло 10 кружков, представляющих, возможно, более половины общего членства РТО. Отражая интересы санкт-петербургских теософов, здесь действовали кружки — Марии Штраух, «Гипатии», «Восточный», «Педагогический», искусств, по изучению идей Рудольфа Штайнера, по изучению «Тайной Доктрины», христианский, а также кружок Союза Рас(h) .

Активное Киевское отделение насчитывало более 40 зарегистрированных членов; Москва — около 30 плюс два кружка —  Анни Безант и по изучению идей Владимира Соловьева. Калужское отделение, основанное 21 апреля 1909 г., насчитывало менее 20 формально зарегистрированных членов, но значение его было высочайшим среди других; оно шло следующим за Санкт-Петербургским отделением. Самое молодое отделение в Ялте, открывшееся 7 апреля 1914 года, было наименьшим по численности; Каменская отмечает, что в феврале 1914 г. там было менее дюжины членов, но более 30 заинтересованных групп; последнее, возможно, дает некоторое приближенное представление о соотношении регистрируемых и нерегистрируемых теософов .

Тифлис, Ростов-на-Дону (общество открылось 10 мая 1910 г.) и провинции охватывали остальных зарегистрированных членов. В Харькове, Полтаве, Риге и Ярославле действовали региональные филиалы, но не отделения. Различные отделения имели свою направленность по интересам: Калуга, например, уделяла внимание музыке и ремеслам; Киев был философским (многие его члены принимали также активное участие в работе Киевского религиозно-философского общества), тифлисский кружок интересовался всеми формами оккультной философии и спиритуализма.

Калужское отделение РТО, несмотря на его небольшой состав, было самым значительным после санкт-петербургского благодаря своему президенту Елене Федоровне Писаревой и ее семье. Писарева впервые начала проводить теософские собрания для заинтересованных друзей в Калуге в 1906 году, хотя сама уже несколько лет была теософом. Она была знакома с Марией фон Штраух и являлась близким другом Анны Философовой. Ее муж, Николай Писарев (секретарь Калужского отделения), владел издательством «Лотос» — первой теософской типографией в России. С 1905 по октябрь 1917 «Лотос» опубликовал 21 издание; его типография и весь инвентарь были разгромлены большевиками. Дочь Писаревой, Наталья, также была вовлечена в движение как переводчик теософских текстов; со временем она вышла замуж за итальянского теософа Пиетро Бокка и уехала за границу.

Семья Писаревых предложила свое загородное (близ Калуги) поместье «Подборки» в качестве теософского центра. «Подборки» находились всего в 18 верстах от монастыря Оптина Пустынь, частыми посетителями которого были теософы. Анна Каменская с 1903 года проводила в имении летние месяцы и писала об этом позднее: «С годами “Подборки” стали духовным центром, в котором проводилась активная теософская работа; к нему тянулись ищущие и устремленные сердца». «Подборки» стали российской версией штаб-квартиры Т.О. в Адьяре (Мадрас).

Елена Писарева была хорошо известна среди европейских теософов. Она была лично знакома с Анни Безант, Рудольфом Штайнером, Марией фон Сивере, Дж.Мидом, м-с Купер-Оклей и Бертрамом Кейтли. Хотя она жила в Калуге, она часто посещала теософские кружки в Санкт-Петербурге и Москве, и ее контакты охватывали как главные неофициальные теософские кружки, так и те, что входили в Российскую Секцию. Из российских теософов, после смерти Философовой, Каменская и Писарева пользовались, без сомнения, наибольшим международным признанием. В течение нескольких лет, пока еще не существовало Российской Секции, они, участвуя в европейских теософских мероприятиях, учились поддерживать их высокий европейский уровень. Каменская, Писарева и их российские коллеги неизменно присутствовали на теософских конгрессах, конференциях, летних курсах, лекционных сериях и других формах активности в Англии и на континенте. Возвращаясь домой, они делились с коллегами лекциями, уроками и другими материалами. В результате, в России довольно быстро узнавали о европейских событиях и публикациях.

Елена Писарева первоначально присоединилась к Германской Секции Т.О.; она стала членом Берлинского отделения в 1905 г., и с 1908 г. возглавляла отделение Рудольфа Штайнера в Калуге [ 1, с. 63]. Писарева организовала для Штайнера специальный цикл лекций для русских в мае-июне 1906 г., приурочив его к Международному Теософскому Конгрессу, который состоялся в Париже (3-6 июня). На этом штайнеровском парижском цикле присутствовали писатели: Николай Минский (Виленкин), Константин Бальмонт, Дмитрий Мережковский и его жена Зинаида Гиппиус, критик Дмитрий Философов (сын Анны Фило- софовой), Максимилиан Волошин и его жена Маргарита Сабашникова, другие русские в Париже, а также делегация теософов из России, включая Елену Писареву, Анну Каменскую, Нину Гернет, Анну Философову и Анну Минцлову. Парижский цикл был не первым и не последним в сериях лекций Штайнера, предназначенных для русских. Такие специальные циклы проходили в 1904 и 1905 гг., затем в 1912 и 1913 гг. <…>

Общий вклад Писаревой в дело Российского Теософского Общества был огромным. Вдобавок, к усилиям по активному продвижению штайнеровского варианта теософии, она переводила многочисленные теософские тексты, написала биографию Блаватской, публиковала памфлеты, была связной между РТО и кружками, не входящими в него, а также между Российской и Германской секциями, участвовала в подготовке редакционных статей для «Вестника Теософии» и вела широкую лекционную работу. Как Каменская и Философова, Елена Писарева посвятила свою жизнь делу теософии. Даже после большевистской революции, когда она была вынуждена эмигрировать в 1922 году, она продолжала работу в Италии и затем с Каменской в Женеве для «Российского Теософского Общества вне России» [1, с. 64].

Третьим членом маленького, но полного энергии калужского отделения была Александра Васильевна Унковская (1857- 1929). Окончив Санкт-Петербургскую консерваторию, став профессиональной скрипачкой и достигнув известности, Александра Васильевна (вдова знаменитого оперного баритона Н.В.Унковского) работала над вопросами синестезии звука и цвета, интерпретируемой мистическим путем. Она читала лекции и писала в духе идей теософии о звуке, цвете и музыке. Она была близким другом Каменской и активно участвовала в издании «Вестника Теософии». Часто путешествуя, подобно Писаревой и Каменской, она имела широкие контакты с европейскими теософами и была знакома со многими выдающимися деятелями в мире музыки и искусства. Другими членами Калужского отделения были: Ираида Чулитская (ум. в 1913 г.), одна из чле- нов-основателей РТО, а позднее — секретарь Московского отделения; М.Ф.Васильева и деятельный филантроп графиня С.Н.Толстая [ 1, с. 65,220].

Киевское и московское отделения следовали за Санкт-Петербургом и Калугой. Киевское отделение было основано Ариадной Вельтс и Елизаветой Вильгельмовной Радзевич. В числе его выдающихся членов был Е.Г.Бердиев, член киевского религиознофилософского общества и руководитель недолго просуществовавшего кружка Софии для изучения теософии и христианства (основанного 15 февраля 1915 г.), Василий Алексеевич Соболев, Евгений Кузьмин и Евгения Васильевна Палыпо.

Московское отделение было официально основано 14 марта 1910 года, но никогда не насчитывало много членов. Это не означало, однако, что москвичи не интересовались теософией; напротив, Москва, в действительности, имела наибольшее число независимых теософских кружков в России. Административное руководство Московским отделением было в умелых руках Анны Яковлевны Рабинович, дантиста с офисом на Арбате. Его первым президентом была Ю.Н.Кирпичникова. Среди других видных московских теософов были: Николай Карлович Бойанус, А.В.Борнио, Софья Владимировна Герье (которая, будучи президентом, вела Московское отделение в годы большевистской революции и в последующие годы), Е.Е.Линева, Е.Недович и княгиня Софья Урусова, которая одно время также возглавляла это отделение в качестве президента (1, с. 65].

Теософская жизнь

Российские теософы имели свой собственный особый стиль жизни. Их «сезон» открывался 18 сентября (1 октября по новому календарю) — в день рождения м-с Безант. И закрывался 25 апреля (8 мая по н. к.) в День Белого Лотоса. Главным событием сезона было празднование годовщины основания Теософского Общества — 17 ноября. По традиции члены РТО из провинции приезжали в Санкт-Петербург на «Золотую неделю», в течение которой проводили серии специальных лекций, встречи за чаем, музыкальные вечера, выставки индийского искусства и другие мероприятия.

Каждую неделю этого сезона Санкт-Петербургское отделение устраивало 2-3 собрания, гостеприимно открытые для широкой публики. Эти собрания были столь популярны, что к концу 1913 г. РТО проводило свои публичные лекции в главном зале Тенишевской Академии (413 мест)(i) . Многие из ведущих членов деятельно расширяли лекционную работу общества в провинциях. Теософы вообще относились к проведению лекций с большим энтузиазмом и часто собирали аудитории на такие темы, как «Теософия и жизнь», «Структура Космоса и структура человека», «Перевоплощение», «Доктрина кармы и дхарма», «Развитие психических сил и воспитание нового человека», «Путь ученичества и Миссия человечества». <…>

Еженедельно устраивалось также равное число закрытых собраний только для членов и специально приглашенных гостей. Регулярно проводились и заседания членов различных кружков. <…> Публичные лекции и лекционные циклы для членов общества были частью «экзотерической теософии», доступные для всех, кто желал присоединиться и участвовать в чтениях; но общество имело и внутреннюю, закрытую «эзотерическую секцию» для немногих избранных, чье духовное развитие было более продвинутым и готовым к восприятию наиболее утонченных вопросов эзотерической философии. На всех встречах практиковались музыкальные антракты, декламация вдохновляющей поэзии, Индусских Писаний и ароматы ладана. По пятницам устраивали чай и открытые собеседования в элегантном, декорированном центре РТО, который предполагалось расширить, чтобы вмещать, по крайней мере, сотню членов во время закрытых заседаний.

Теософы посещали не только свои лекции, но и лекции своих оппонентов. Когда в начале 1912 года Ментин читал лекцию в Калуге, направленную против Теософии (Теософия — это «опасная эпидемия»), чтобы защитить общество, на ней присутствовали Елена Писарева, ее муж Н.В.Писарев и Г.Гагарин. В Полтаве во время лекции недружественного ректора местной семинарии архимандрита Варлаама «о вредном влиянии модной теософской доктрины, которая начинает сильно прельщать нашу молодежь», теософы защищали свои позиции и на лекции, и в местной газете.

Вообще же теософы предпочитали свою собственную компанию и проводили свободное время в своей среде. Они имели собственный вегетарианский ресторан и даже дачу для вегетарианцев — пансион «Васанта» в деревне «Самопомощь» в 45 минутах езды от Санкт-Петербурга, где они проводили время на свежем воздухе. Это был дар члена РТО Ивана Анучкина; в декабре 1915 г. эта дача сгорела. К этому времени теософы уже собирали средства для строительства современного санатория — «Бела» на берегу Черного моря. «Подборки» Писаревых также предлагали свой кров для тех, кто в этом нуждался. Наконец, общество с энтузиазмом участвовало в планах создания в С-Петербурге буддистского храма.

Хотя теософы воспринимались многими как элитное сообщество, исключительное и даже высокомерное, они не были изолированы от других социальных движений. Фактически рост Теософского Общества шел рука об руку с женским движением. Одна из причин этого была широта воззрений и глубокая убежденность женщин-теософов. М-м Блаватская была уникальной женщиной для своего времени; шарлатанка или нет, она достойна уважения за совершение того, чего в том веке могли достигнуть лишь немногие мужчины. Ее бабушка была выдающейся личностью, ее мать была в числе первых писательниц-феминисток. Анна Каменская была профессионально вовлечена в педагогику и детское воспитание. Нина Гернет была удивительно независимой и странствующей женщиной конца XIX столетия. Многие женщины, участвуя в теософском движении, владели собственным бизнесом, были врачами, учителями или специалистами в других областях. Анна Философова была главным двигателем, способствующим вовлечению теософских обществ в филантропические и социальные проекты. Она была и главной фигурой в российском женском движении; вместе с д-ром А.Н.Шабановой она помогла организовать первый Всероссийский Конгресс женщин (1908), в котором участвовали теософы— и мужчины, и женщины. Она была также участницей многочисленных филантропических начинаний, включая строительство первого общежития для работающих женщин в Санкт-Петербурге. Женское движение было естественным союзником Теософского Общества, поскольку это была группа меньшинства с большим контингентом женщин и устремлением к социальной деятельности. <…> В своих воззрениях по вопросам женского движения теософы были своеобразным эхом позиции Лиги Свободных Женщин в Лондоне и других международных женских организаций. Они выступали за семью, за большие возможности для женщин в получении образования и за полное равенство с мужчинами.

Участие в различной филантропической деятельности было вообще характерно для теософского движения. Теософы открывали вегетарианские кафетерии и кухни питания для бедных, работали в больницах, вели детские сады, организовывали для нуждающихся повседневную работу, устраивали рождественские елки для детей из бедных семей, распределяли среди них сласти, книги, игрушки и проводили развлекательные вечера для нуждающихся стариков. Теософы были в числе первых, проявивших интерес к новому методу преподавания Марии Монтессори и применяли его в своей воспитательной работе; они вообще были деятельны в области педагогики. В РТО был педагогический кружок, который регулярно проводил свои занятия; члены его работали в детских садах и создали небольшую библиотеку литературы по вопросам воспитания и начального обучения (см. брошюры: Альба (Каменская) «Вопросы воспитания в связи с задачами духовной культуры» (СПб., 1912), «Вехи: первое семилетие ребенка. Резюме работ Педагогического кружка РТО за 1910-1915» (Петроград, 1918)).

Наконец, теософы участвовали в движениях, связанных с развитием разных видов ремесленного искусства, ибо, по их теории, люди стали бы здоровее и счастливее, если бы работали и своими руками. Российское Теософское Общество было связано с Международным Союзом Ручного Труда. Особенно активной по этой линии была Александра Логиновна Погосская; она писала и переводила для «Вестника Теософии» под псевдонимом «Дана». Она жила во Флориде и в Англии, часто бывала в России с лекциями в Калужском отделении РТО. В течение 22 лет она участвовала в экспорте крестьянских кустарных и ремесленных изделий за границу. Она была также вдохновенным связным между российскими и британскими теософами, часто посещая обе страны.

Нельзя сказать, что современники были в неведении об этой стороне деятельности Теософского Общества. В своей книге о теософии отец Дмитревский писал: «Для того, чтобы дать реальное представление о социальной силе этого движения, достаточно перечислить те лиги и союзы, которые в настоящее время признают устав Теософского Общества. Это: “Лига распространения теософской литературы”; “Лига развития силы мысли с целью самосовершенствования”; “Лига Эстетики”: ее цель — распространение в обществе идеала Красоты; “Лига нравственного воспитания молодежи”; “Союз Изиды”, цель которого — внесение красоты и понимания искусства в жизнь бедняков; “Братство рабочих”, продвигающее идею святости труда и солидарности рабочих; “Международный Союз Ручного Труда”; “Союз защиты животных”; “Лига за действие против вивисекции и прививок”» (Отец И.Дмитревский. «Теософия — религиозная философия нашего времени». Харьков, 1911 г.).

Теософы были неутомимыми филантропами. Большинство членов РТО были исполнены добрых намерений, благородства, идеалистических устремлений; это были мужчины и женщины, которые видели в Теософии не только псевдорелигию или эзотерическое учение, но также и форму социальной и филантропической помощи. Они горячо верили в теософскую концепцию «активного идеализма» и подписывались под ее принципом: «В социальной сфере Теософия учит необходимости строительства новой жизни на основе братства и нравственной ответственности каждого человека за других людей и других людей за каждого человека». Теософия удовлетворяла их потребность «причастности» к деланию «добрых дел» на благо человечества во имя высокой идеи. Вот почему Дмитрий Мережковский снисходительно называл их «безжалостно добрыми». <…>

  1. Российская теософия в годы первой мировой войны (1914-1918)

В 1915 году— следующем году после начала первой мировой войны, РТО праздновало седьмую годовщину своей деятельности. Это была важная веха, поскольку принцип «семи», значительный почти во всех оккультных системах, указывает на завершение цикла или фазы в процессе духовного развития. Это первое семилетие было посвящено, главным образом, строительству общества и пропаганде Теософии; и накануне войны РТО имело достаточно членов и сторонников, что позволяет без всяких оговорок констатировать, что теософы действительно утвердили себя как заметное культурное и социальное явление в российском обществе.

В 1916 году, в начале второго семилетнего цикла, теософы были уже общественной силой, с которой надо было считаться. Слушателям обычно не хватало мест на теософских лекциях, и на каждом таком собрании выручка от продажи книг и брошюр, стоивших копейки, превышала сотню рублей. В популярных журналах, таких как «Русская мысль», регулярно помещались серьезные обозрения теософских изданий. В 1916 году Анна Каменская, которая обычно была осторожна в переоценках и редко преувеличивала влияние российской теософии, гордо поясняла: «В течение первой фазы нашего существования (первое семилетие) мы были новым явлением, непонятным и непризнанным в российском обществе; нас не принимали во внимание, мы были тем, что называется в науке «quontite neglibiable»(j) . Но теперь положение изменилось… Люди относятся к нам с уважением, они начали признавать нас и приходят к нам за помощью и советом». В течение первой мировой войны Российское Теософское Общество было на вершине успеха и влияния [ 1, с. 76].

Теософы были людьми предвидения. Теософия, в особенности российская, должна была содействовать культурному и духовному обновлению мира; это была надежда на будущее для мира, ввергнутого в войну. <…>

В сентябре 1914 года Каменская открыла в «Вестнике Теософии» новый раздел — «На сторожевом посту», сохранявшийся до прекращения выхода в свет самого журнала. Она убеждала теософов смотреть на войну как на космическое событие оккультного значения, как на очищающий огонь, в пламени которого, благодаря российской духовности, будет скован новый духовный союз религиозного Востока и научной мысли Запада. Россия, со столь важной исторической миссией, несомненно одержит победу. Эту точку зрения Каменской (отвлекаясь от ее образов и терминологии) разделяли многие представители творческой и богоискательской интеллигенции [1, с. 77].

В Адьяре м-с Безант незамедлительно выступила с заявлением о войне; но ее высказывания не появлялись в «Вестнике Теософии» до октября 1915 года. М-с Безант убеждала теософов принять то, что случилось, и занять нейтральную позицию. <…>

Каменская не могла поддерживать нейтралитет, на котором настаивала м-с Безант. Истинные теософы, подчеркивала она, не бегут от войны. Они видят в ней проявление низкого уровня сознания человечества и отличают войну справедливую (оборонительную) от войны греховной (захватнической). Они чувствуют себя частью своей нации и должны быть готовы нести свою долю национальной кармы. Карма России, полагала она, связана с миссией славян; она выражала надежду, что Россия осознает, что именно через Теософию ей суждено стать связующим звеном между Западом и Востоком, о чем мечтал и Вл.Соловьев [1,с. 78]. <…>

Нет ничего удивительного в том, что российские теософы разделяли мессианские взгляды богоискательской интеллигенции. Как и многие образованные русские люди, они ощущали силу эмоциональной и интеллектуальной энергии в германской культуре Шопенгауэра, Гете, Шеллинга, Шиллера и Ницше, не говоря уже о признании немецкой эрудиции и науки. Но сразу же после того, как началась война, Николай Рерих, Дмитрий Философов, Дмитрий Мережковский, Сергей Булгаков и многие другие интеллектуалы писали в газетах и журналах о своем возмущении «культурными» немцами <…> ныне выявившими свой «звериный облик». <…> Богоискательская интеллигенция чувствовала, что только на нее одну в мире возложено несение знамени культуры. Теософы разделяли эту позицию [ 1, с. 78].

Начало первой мировой войны ясно показало, насколько совпадало видение «Пути Св. Софии» российских теософов и «Русской идеи» богоискателей. Риторика могла облачаться в универсальные теософские покровы, но за выступлениями «На сторожевом посту» и другими негодующими статьями, число которых росло в «Вестнике Теософии», утверждались те же явления великодержавного шовинизма и патриотического оптимизма, смешанные с чувством вины и одновременно — снисходительности к простому народу; та же вера в русскую духовность, та же защита религиозного разрешения ближайших проблем, то же апокалиптическое видение богоискателей. Теософы пели ту же песню, что и богоискательская интеллигенция; это была миссия некультурной, но одухотворенной России показать культурному, но бездушному Западу, какой именно должна быть действительная культура. И те и другие утверждали самопожертвование, пользовались христианскими образами крестных мук, распятия и воскрешения. Каменская писала о необходимости «мужественно испить чашу страданий до дна, никогда не прекращая служения России». Все это соответствовало теософской парадигме начального пути: чтобы родиться, должно умереть; чтобы вырасти духовно, должно страдать. <…>

Не было никаких признаков скорого окончания войны. Теософы стали более сдержанными в риторике и вернулись к своей лекционной деятельности, благочестивой и оккультной литературе и обычным заботам. Война, однако, оставалась с ними; теософы призывались и уходили сражаться, работали на военные нужды. РТО создало «Кружок служения» под руководством В.Н.Пушкиной и ЦЛ.Гельмбольдт для организации помощи военным нуждам. Этот кружок работал в тесном контакте с другими объединениями, такими, например, как Международный Красный Крест. Теософы организовали вегетарианские кухни для солдат и их семей, оставшихся без поддержки, шили и собирали белье и одежду для солдат и беженцев; в военных госпиталях дарили и читали литературу раненым; помогали с бухгалтерией и учетом; осуществляли педагогическую работу; обучали первой помощи; вели добровольные дежурства в госпиталях. Многие ушли на фронт сестрами милосердия.

В 1916 году теософы, как и все россияне, ощутили тяготы военной экономики. К 1916 году стоимость «Вестника Теософии» поднялась до семи рублей; к 1918 году — до двадцати одного рубля. <…> Журнал постепенно прекратил свое существование в 1918 году. Казалось, что это было знаком конца Теософии в России.

  1. Другие российские теософские движения. Смоленские теософы

<…> Самая первая попытка основания теософского общества в России была не в столичном Санкт-Петербурге, а в провинциальном городе Смоленске, более чем за год до официальной регистрации РТО. Смоленское Теософское Общество (его торжественное открытие состоялось 30 июня 1907 года) с самого начала своей деятельности имело сильную православную и патриотическую направленность. Смоленские теософы считали себя находившимися под покровительством иконы Св. Михаила Черниговского; архимандрит Игнатий, член правления общества, служил литургию в его честь, и с молитвами за здравие дома Романовых; на службе присутствовал клир из соседнего монастыря. В телеграмме к царю Николаю II, а также в посланиях к местным православным чинам, члены общества писали: «Смоленское теософское общество, имея целью объединение всех в братстве и любви, с верой и знанием в ту мощь, которую дает всем людям молитва к Господу Богу, умоляет Ваше Священство о сердечных молитвах и благословениях нашему новому обществу». «Ребус» приветствовал создание этого общества, назвав его устав «интересным фактом преломления принципов Теософии через призму российского христианского мистицизма» [1, с. 81].

Наиболее интересной чертой Смоленского Теософского Общества была его экуменическая христианская тенденция. Кредо общества публиковалось на последней обложке каждого выпуска журнала «Теософская Жизнь»: «Что такое теософское общество? Теософское общество формирует ядро христианского братства, которое изучает религиозные системы, философию и науки; которое исследует силы природы, латентные в человеке, которое борется с материальной стороной человеческой натуры; которое распространяет принципы знания духа истины; которое развивает свои духовные силы; которое утверждает власть духа над материей».

Главное кредо членов общества: “Люби ближнего как самого себя”. Их главная задача — жить истинно по-христиански, а не удовлетворяться только тем, что называешься христианином; призывать других к тому же; служить подлинным примером и образцом христианской жизни и на словах, и в делах. Теософское общество — не тайное общество, не секта и не являет специфической веры. Оно стремится собрать всех христиан под его знаменем — на деле, а не просто в заявленном намерении.

Члены теософского общества относятся ко всем людям, следуя примеру своего Божественного Учителя, с честью, любовью, терпимостью, уважением и кротостью; они строго соблюдают христианские теософские принципы и не отступают от Устава общества.

Следовательно, не на словах, но в делах — люби Бога, люби ближнего, знай себя, развивай крепость духа, подавляй силу страстей, служи добрым примером своему соседу, учи его быть честным, справедливым, терпимым, почтительным, кротким и верным Уставу».

Смоленские теософы говорили о теософии, но утверждали этическое христианство и христианское милосердие. <…> Владимир Иванович Шталберг, редактор «Теософской Жизни» и видный член Смоленского Общества, считал, что Россия — страна фундаментально христианская; даже ее сектанты, по его мнению, были искренние христиане. «В самом деле, — спрашивал он, — какой смысл в трансплантации чистой Теософии на российскую почву? Ее принципы не сольются с духовными взглядами россиян, но останутся лишь наростом на духовном и моральном организме русских людей, не имеющих с ними ничего общего». Иными словами, смоленские теософы хотели придать российской Теософии свой собственный прирожденный славянский облик, что означало вливание сильного православного элемента [ 1, с. 82]. В этом Смоленское Общество имело поддержку некоторой части местного клира. Архимандрит Александр, как и член-основатель архимандрит Игнатий, рассматривали растущий интерес к Теософии как еще одно проявление роста духовности России.

Участие клира в Смоленском Обществе было, однако, кратковременным. Даже если несколько архимандритов заинтересовались этой еретической доктриной, остальной смоленский клир был духовно трезвым. Доводы были бесполезны; архимандриты получили приказы своих духовных настоятелей оставить это общество и довольно скоро в последующие месяцы, после того, как помогли его основанию, они покинули его. Напрасно Шталберг обращался с петицией в Синод за разрешением клерикальным членам продолжать свое участие в работе общества, доказывая, что оно имело признанный законом Устав. Декретом от 25 апреля 1908 года Святой Синод не нашел деятельность этого теософского общества аморальной, антихристианской или греховной; Синод, однако, считал его специфически чуждым православной христианской доктрине и не разрешил православному клиру поддержать или участвовать в работе такого общества («Теософская Жизнь» №2,1907).

Синод был недоволен волной откликов в прессе, вызванной самим фактом вступления архимандритов в члены Смоленского Теософского Общества. В «Колоколе» — газете, связанной с влиятельными реакционными кругами черносотенцев, Н.Мариупольский выразил типичную позицию реакционеров в отношении Теософии. «В прошлом году, — жаловался он, — в Смоленске было организовано “теософское общество”. Подобные “общества” ныне возникают, как грибы». Он был устрашен тем, что «теперь, когда Православная церковь разрушается различными сектами и недостатком веры, мы находим среди монашеской братии и даже среди монастырских чинов тех, кто основывает общества, враждебные христианству, тех, кто организует лекции о спиритуализме, оккультизме, телепатии, ясновидении, сомнамбулизме и других “измах” и даже устраивает сеансы». Очевидно, что все это — часть масонского заговора; Мариупольский желал

узнать, как это губернатор мог разрешить регистрацию такого общества? («Колокол», 681,21 мая, 1908).

Журнал «Теософская Жизнь» публиковал смешанные материалы; здесь были переводы из работ Р.Штайнера, пересказы статей А.Безант, некоторые перепевы жизнеописаний м-м Блаватской, а также работы теософских мистиков (Э.Сведенборга, Экхарта) и спиритуалистов, с приправой из поэм местных членов общества и описаний страшных и непонятных вещей, происходивших с ними или с их друзьями. В результате этот журнал являл собой дилетантское мистическое меланже неопределенных оккультных убеждений [ 1, с. 83].

Английские теософы отклонили просьбу Смоленского Теософского Общества о вхождении в центральную теософскую организацию [ 1, с. 84].

А в августе 1909 года Шталберг пришел к выводу, что вообще было ошибкой использовать слово «теософия» в заглавии журнала и украшать обложку теософскими символами. В январе 1910 года он начал издавать новый журнал — «Жизнь Духа», который характеризовал как спиритуалистский, религиозный и философский. <…> Отказавшись от слова «теософия», новый журнал продолжал побуждать своих читателей любить ближнего как самого себя и пропагандировать стремление к доброте, братству, терпимости и другим христианским и теософским добродетелям. Его страницы были украшены публикациями Веры Ивановны Крыжановской, его постоянного автора [ 1, с. 85].

<…> Скорое прекращение деятельности Смоленского Теософского Общества было неизбежным. Оно распалось в самом начале 1911 г.; многие его члены продолжали заниматься эзотерикой в других организациях. А.В.Борнио присоединился к Московскому отделению РТО, д-р Николай Бойанус вошел в не присоединившийся к РТО теософский кружок К.П.Христофоровой в Москве, Федор Потехин примкнул к независимым оккультистам, связанным с журналом прогерметического направления «Изида» и печатался в нем, а также в новом «Теософском Обозрении». Более мощное Санкт-Петербургское РТО и его новый журнал были серьезной конкуренцией, и Шталберг прекратил борьбу <…>

  1. Теософия и русская интеллигенция

Теософия занимала особое место в среде российской творческой и богоискательской интеллигенции — писателей, критиков, художников и философов; отклики с их стороны были иногда позитивные, иногда негативные, а часто сочетали и то, и другое. Позиция интеллигенции по отношению к Теософии была более сложной, нежели простое ее принятие; она или отражала настроения, отвечавшие кризису культуры и сознания XIX столетия, или отвергала ее, стоя на твердых моральных и религиозных основах. Ее полемика с Теософией отличалась от позиции теософских отступников и традиционного клира, теологов и ученых. Российская творческая интеллигенция не отметала теософов в сторону, но вступала с ними в серьезный диалог; она или принимала их законный голос в ширившемся диалоге по вопросам культуры, религии и философии, или видела их частью общего интереса к восточным религиям и культурам, столь очевидного на рубеже столетий среди российских эрудитов в науке, литературе, музыке, живописи и даже в архитектуре. Теософия была одним из нескольких необычных путей, исследуемых интеллигенцией Серебряного Века в ее различных духовных, философских и эстетических исканиях. Творческая интеллигенция чутко замечала и откликалась не только на религиозные и философские аспекты Теософии, но и на мифологические, поэтические и эстетические подтексты теософской мысли.

Это было особенно верно в отношении русских писателей- символистов, которые вдохновлялись идеями Теософии и даже использовали ее космогоническую парадигму для обоснования своих собственных теорий о том, что искусство — это религиозное творение, как это доказывал, например, Андрей Белый в своих романах и теоретических статьях. Среди символистов были не только признанные теософы, такие как Константин Бальмонт, Николай Минский, Максимилиан Волошин и Андрей Белый, но также и любопытствующие искатели, такие как

Николай Бердяев, Алексей Ремизов, Валерий Брюсов и Вячеслав Иванов, которые заигрывали с Теософией, но в конце концов оставляли ее.

Некоторые российские художники-модернисты (среди них Николай Рерих, Маргарита Сабашникова и Василий Кандинский) чувствовали, что Теософия помогла расширить духовное и интеллектуальное содержание их живописи. Композитор Александр Скрябин, член бельгийской секции Теософского Общества, обосновывал непосредственно на теософской доктрине свою теорию о том, что творение музыки — это теургический акт божественной игры. Как и литераторы-символисты, Скрябин интересовался теософской концепцией теургии, значением заклинаний и ритма как глубоко магического акта, соборностью как мистическим опытом, искусством как формой религиозного действия, синтезом материи и духа; а это все — центральные понятия в Теософии.

Теософия несомненно затрагивала интересы религиозных и эзотерических философов, таких как Николай Бердяев и П.Д.Успенский, которые чувствовали психологическое влечение к теософской мысли и следовали ей в периоды формирования своих взглядов, хотя в конечном итоге вышли за ее пределы.

Творческая интеллигенция и теософы говорили на понятном обоим, если не идентичном языке. Они использовали те же обороты речи. Как и другие интеллектуальные движения начала двадцатого столетия, российская Теософия явно отражала апокалиптические настроения своего века. Некоторые аспекты ее доктрины вписывались в различные эсхатологические представления и ожидания Серебряного Века. Теософские идеи мировой катастрофы, очищающего разрушения, страдания и строительства новой высшей культуры, в которой России будет принадлежать ведущая роль, были вариациями все той же мессианской темы, близкой и богоискателям, и богостроителям. Теософия откликалась не только на религиозные мечтания Николая Федорова, Владимира Соловьева и Дмитрия Мережковского, но и на теургические устремления Максима Горького, основанные на его собственных преображениях современной Теософии и славянско-сектантского гностицизма. Предвидения Горьким Новой природы и Нового Мира (впоследствии слившиеся с социалистической экспрессией лучезарного будущего) являются в своем основании теософскими.

Многие представители интеллигенции, особенно среди модернистских писателей и религиозных мыслителей, также нашли общее с теософами, поскольку их собственные взгляды на религию имели тенденцию одобрять все нешаблонное. Как и теософы, они также интересовались древними мистериальными культами, сектантством, гностицизмом и историей религиозной мысли. Время от времени такие взгляды выражались на собраниях различных религиозно-философских обществ, созданных в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве и других городах Российской империи. Теософы-интеллектуалы также принадлежали к этим обществам и участвовали в их дискуссиях. Имена ведущих российских философов-идеалистов (С.Булгаков, Е.Трубецкой, С.Франк, Н.Бердяев, В.Розанов, А.Мейер, Д. Философов и Н.Лосский) часто появлялись в «Вестнике Теософии», их лекции и статьи регулярно публиковались и обсуждались на его страницах. Особенно близкими Анна Каменская считала мысли Вл.Соловьева и Н.Бердяева и часто цитировала их. Несмотря на критику ими некоторых аспектов Теософии, Каменская не находила их взгляды несовместимыми с теософской мыслью и использовала их высказывания для подкрепления собственных воззрений в брошюрах и лекциях. Оба, Соловьев и Бердяев, считали теософский феномен значительным явлением культуры.

«Как бы то ни было, — писал Соловьев, — при всех теоретических и нравственных изъянах в теософском обществе, если не ему самому в его настоящем виде, то возбужденному им необуддийскому движению предстоит, по-видимому, важная историческая роль в недалеком будущем»(k) .

Н.Бердяев также признавал важное значение Теософии и ее вариантной формы — Антропософии для роста религиозных устремлений в России. Он совершенно свободно допускал, что роль Теософии в России выросла и будет продолжать расти(L)  .

Оба мыслителя при общем критическом отношении к Теософии выражали свои мнения достаточно нейтрально, что давало Каменской право использовать их комментарии в некоторых своих статьях.

Теософы чувствовали свою близость не только с философами-богоискателями, но также и с представителями литературного модернизма с характерными для них сильными религиозно-философскими устремлениями. Поэмы Максимилиана Волошина, Константина Бальмонта и Александра Добролюбова (поэта-декадента, который отрицал современное ему общество и основал свою религиозную секту) печатались в «Вестнике Теософии». Журнал ссылался и на других модернистов, таких как А.Блок, А.Белый, Вяч.Иванов и Г.Чулков. «Вестник» часто публиковал целиком статьи Льва Толстого и материалы о нем самом. Теософы создали свой культ Толстого, объединяя Теософию, толстовство и восточную мысль в некую экзотическую теософскую версию «Русской идеи».

Теософы были приверженцами Толстого, и он также проявлял интерес к их идеям, хотя и был сдержан в отношении теософского общества как организации; он чувствовал, что теософы, имеющие хорошие намерения, часто путали и искажали изначально верные идеи. Толстой впервые услышал о Теософии и Е.П.Блаватской в начале 1884 года от своего друга Николая Александровича Львова (1834-1887), хорошо известного московского спиритуалиста. «Львов рассказывал мне о Блаватской, о переселении душ, силах духа, белом слоне и новой вере» [Полное собрание соч., т. 49, с. 84,1952 г.].

Снова он услышал о ней в мае 1884 года, когда его друг Леонид Дмитриевич Урусов написал ему из Парижа о том, что туда только что прибыла из Индии Е.П.Блаватская, накануне расследований, предпринятых Обществом психических исследований. Незадолго до своей смерти Л.Н.Толстой подписался на несколько европейских теософских журналов и стал читателем «Вестника Теософии». Он также читал материалы, публикуемые Теософским Обществом, от Бхагавадгиты до переводов из высказываний Свами Вивекананды и Шри Рамакришны. И он с интересом читал Блаватскую; ему нравился ее вдохновенный труд — «Голос Безмолвия».

Толстой был знаком с несколькими ведущими теософами. Так сложилось, что первым ему был представлен Дмитрий Странден, правая рука Каменской, когда тот был репетитором сына Владимира Григорьевича Черткова, друга и секретаря Толстого. 29 июня 1908 года Анна Каменская и Елена Писарева совершили паломничество в усадьбу Толстого «Ясная Поляна», чтобы обсудить вопросы буддизма и судьбы России. Толстой также переписывался с мужем Елены Писаревой, Николаем.

РОССИЙСКОЕ ТЕОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО ВНЕ РОССИИ (из главы 7)

В то время, в процессе эволюции советско-российской культуры, когда казалось, что после 1929 года у Теософии и Антропософии очень мало шансов для развития, Анна Каменская в удивительно короткий срок достигла определенных успехов в возрождении «Российского Теософского Общества вне России». За период с 1922 по 1924 годы она проследила пути российской теософской диаспоры, и ей удалось наладить контакт со многими русскими теософами, рассеянными после Октябрьской революции по всему миру. Многие русские теософы нашли убежище в национальных секциях других стран. Так, например, теософский кружок в Ревеле (Таллин), возглавляемый членом старого РТО, проф. Н.Ерасси, был образован в конце 1921 года и в мае 1922 года был принят в Английскую секцию. Финская секция официально признала членство трех отдельных российских кружков (один из них был в Куоккала; возглавлявшая его Вера Холщевникова была, в частности, приглашена для чтения лекций на студию-дачу знаменитого художника Ильи Репина(m) . Подобные кружки оказались на Дальнем Востоке (Владивосток, Тяньцзин, Шанхай, Ханькоу и Гонконг), в Берлине, Париже, Лионе, Флоренции, Турине, Константинополе, Сан-Франциско, Бруклине, Батавии (Джакарта), а также в различных городах Южной Америки. Каменская получала сообщения о деятельности всех этих кружков.

Летом 1924 года м-м Безант и Теософский Совет разрешили Анне Каменской образовать, под эгидой главного общества, Русское Объединение в качестве предварительного шага для его последующей официальной регистрации как Российского Теософского Общества вне России (РТОв.Р.). М-м Безант назначила Каменскую председателем этого Объединения и полностью уполномочила ее действовать в интересах Теософского Общества. Членство в Русском Объединении было не по заявлению, а по рекомендации. Было решено, что русские теософские кружки, входящие в другие национальные секции, будут поддерживать в них свое членство и одновременно участвовать в работе Русского Объединения. Не было никаких членских взносов; в любом случае, в большинстве своем оставшиеся без средств русские эмигранты не могли бы позволить себе этого.

Потеряв на волне истории одну организацию, Каменская, полная решимости, с хорошим опытом организатора, преуспела в создании другой. В декабре (24-31) 1925 года на 50-м ежегодном конгрессе Теософского Общества в Адьяре, Генсовет Теософского Общества одобрил прошение Русского Объединения о признании его в качестве Русской национальной секции. И 1 января 1926 года Каменская получила грамоту, подписанную м-м Безант, удостоверяющую полномочия Российского Теософского Общества вне России. Этот документ разрешал русскому обществу сохранить свой исторический статус в качестве 40-й национальной секции, зарегистрированной главным обществом (к 1925 году оно имело 41 национальную секцию). Во время получения этой грамоты PTOВ.P. имело 10 отделений, 20 центров и 175 зарегистрированных членов(n) . Русская секция была единственной национальной секцией, не имеющей отечества; но и в этих обстоятельствах она с энтузиазмом участвовала в международной деятельности.

Важнейшим средством Каменской в возрождении РТОв.Р. был ее новый журнал «Вестник»: Satyat Nasti Paro Dharmah — «Нет религии выше Истины». Его первый выпуск появился в апреле 1924 года; он был одобрен Теософским Обществом и имел финансовую поддержку и от Европейской Федерации (организации европейских национальных секций), и от частных пожертвований. Скромный журнал, примерно в дюжину страниц, издавался в Брюсселе и распространялся бесплатно. Но он быстро удвоился в объеме. Его формат был, в сущности, тем же, что и у его санкт-петербургского предшественника; он начинался редакционной колонкой Каменской «На Страже» и включал короткие оригинальные статьи русских членов, поэмы Вл.Соловьева, Константина Бальмонта, Макса Волошина, Александра Пушкина и др., жемчужины восточной и западной мудрости, переводы из западной теософской классики и выступлений президента, хронологию теософского движения. А.Каменская и Ц.Гельмбольдт редактировали его вместе и были главными сотрудниками. «Я получаю письма и запросы почти из всех стран Европы, — писала Каменская в своей первой редакционной статье, — они приходят также из Америки и Китая. И все они говорят о страшной духовной изоляции и острейшем голоде на книги» («Вестник», 1 апр. 1924, с. 1. Женева). Русские теософы, разбросанные по всему миру, жаловались на недостаток классических теософских текстов на русском языке, а также книг дореволюционных времен, на нехватку материалов для дискуссий.

Очевидно, что для усиления нового общества задачей первостепенной важности было создание русской типографии по изданию теософской литературы. Императивом была бережливость и экономия драгоценных ресурсов: работа над переводами и издательские усилия обязаны были быть четко скоординированными, чтобы избежать дубликатов и излишних трат. Для этой деятельности никто не был размещен лучше, чем Каменская в Женеве. Со временем она координировала издательскую работу трех главных русских теософских типографий в Брюсселе, Женеве и Таллине. Меньшие типографии действовали в Китае, а также в Праге и Париже.

Женевский «Вестник» был бледной копией санкт-петербургского издания. Теософская эмиграция не дала ни одного оригинального мыслителя на уровне П.Д.Успенского или Павла Батюшкова; даже переводные статьи были малоинтересными. Лучший ум, представленный на страницах журнала, являла сама Анна Каменская; ее почти исключительной заботой было сохранить движение: она издавала «Вестник», вела обширную переписку, много разъезжала и читала лекции. На страницах журнала царила духовная сентиментальность и эмигрантская ностальгия.

Анна Каменская и верная Цецилия Гельмбольдт продолжали традиции Российского Теософского Общества, созданию которых они сами способствовали в Санкт-Петербурге. К ним присоединилась Елена Писарева; после огромных трудностей в конце 1922 года ей удалось уехать из Советской России к своей дочери в г. Удине на севере Италии. Все три женщины были вовлечены в филантропическую деятельность по оказанию международной помощи. Женевские теософы, особенно Каменская, были заняты в разнообразных проектах этого рода, финансируемых Лигой Наций; свою теософскую работу по оказанию помощи они координировали с Международным Бюро для беженцев Лиги Нансена, находящимся в Женеве. Многие русские теософы были связаны с различными благотворительными и патриотическими группами; они выступали за труд, мир, права человека, заботу о животных, за развитие образования, филантропию и вегетарианство.

Каменская несла многие общественные обязанности как для Теософского Общества, так и многочисленных социальных организаций, с которыми она сотрудничала. Вдобавок ко всем ее другим обязанностям, она вела Международный Теософский Центр в Женеве (поддерживаемый Европейской Федерацией) со дня его основания в 1928 году и до его закрытия декадой позднее. Она не забывала и о своем собственном интеллектуальном росте: 17 июня 1926 года в университете Женевы Каменская защитила докторскую диссертацию на тему: «Бхагавадгита, ее роль в религиозном движении Индии и ее единении». В течение следующих 25 лет она, будучи приват-доцентом, преподавала в университете; ее специальностью была философия индуизма.

Каменская жила и трудилась вместе со своей подругой детства Ц.Гельмбольдт; их женевская квартира на ул. Шербульез, 2, была и центром РТОв.Р. Гельмбольдт помогала ей редактировать «Вестник» и руководила русской теософской ложей «Джордано Бруно» в Женеве. В 1933 году к ним присоединилась Елена Павловна Соловская, одесский теософ, участвовавшая в основании ложи «Ярослав Мудрый» в Белграде, где действовала большая и активная русская община изучающих эзотерические знания(o) . В связи с усиливавшимся нездоровьем Гельмбольдт, Соловская взяла на себя многие ее обязанности. Три женщины жили в своей теософской квартире, которую Соловская называла «оккультным женским монастырем».

За годы своего 15-летнего существования оптимизм «Вестника» в отношении России и будущей там теософской работы не дрогнул ни разу. Преданные члены РТОв.Р. верили, что все совершаемое ими в изгнании было лишь подготовкой к той великой роли, которую они будут призваны играть на Родине, ибо время приближается, когда они должны будут вернуться и осуществлять Революцию Духа. Исторические события получали объяснения в соответствии с принципами теософской космологии: «Европейская война, Русская революция, необычайные размеры мировой катастрофы, проходившей на наших глазах, — писала Елена Писарева, — отозвались в моем воображении в виде образа космической Пралайи, которая отделяет одну Манвантару от другой» («Вестник», 1 апр. 1924, с. 6. Женева). Мировая война, революция, гражданская война, — все это воспринималось как отражение в материальном мире очистительной катастрофы, возвещавшей конец одного цикла и, после периода обскурации, начала нового, высшего цикла, в котором Россия выполнит свою дхарму (долг), достигнет «высшей правды», выражающей ее космическую миссию и, наконец, возвестит свое духовное «слово»(p) . Все это уже было предсказано Е.Блаватской, А.Безант и Р.Штайнером (задолго до 1917 года он сделал несколько предсказаний о катастрофе, которая настигнет Россию). Славяне должны быть народом следующей (шестой) расы; у них блестящее будущее!  Мировая катастрофа только возвещала конец Пятой подрасы Арийской Расы, так долго господствовавшей в мировой эволюции. Согласно космологической модели, за коротким периодом обскурации последует подъем славян и выполнение ими их космической миссии. Гармонично сочетая findesiecle (конец века) Российского тысячелетия и мессианизм с буддистской космологией, теософы верили, что эта миссия должна осуществиться.

О том, что это не большевизм, они знали твердо. Большевики были той злой силой, которой дала волю плохая карма русской нации, чтобы опустошить греховную и виновную землю России. Но большевизм был только временной химерой; «огромные возможности» России находятся еще в скрытом состоянии. Теософы видели в большевиках силу, бессознательно работающую на миссию России и даже интерпретировали советский молот и серп как тайные символы кузнечного искусства, намекая на будущую трансмутацию и трансформацию. Правление большевиков явится тем очищающим огнем, пройдя который, должна будет выковаться новая чистая Россия.

Спасение России лежит в признании ею высшей Истины и в осуществлении космической миссии, или ее дхармы. Восприятие российскими теософами этого долга не изменилось со времени основания Общества; долг России состоял в том, чтобы быть мостом между Востоком и Западом. «Мы, славяне, — восклицала Каменская, — являемся стеной между Востоком и Западом и должны петь нашу подлинно самобытную песнь, изливающуюся из нашей души, и тем самым строить мост, через который пойдут нации Востока и Запада и сольются в единую великую, дружескую, универсальную семью» («Вестник», 7 дек. 1924, с. 4. Женева). Образ России — моста между Востоком и Западом — стал главной метафорой российской теософии в эмиграции.

Речь Анны Каменской на Венском Теософском Конгрессе «Международная миссия славян» имела ключевое значение для русских зарубежных теософов; она была напечатана в «Вестнике» в начале 1925 года и внимательно прочитывалась в различных теософских группах, становясь неписаным законом для движения. «Славянская раса не знает своей судьбы, она живет в ожидании, она принадлежит будущему, — писала Каменская, давая полный простор надеждам и страстным желаниям эмиграции. — Само название «славяне» окружено тайной; ибо, с одной стороны, оно напоминает о вечной карме страдания и рабства (esclave), в то время, с другой, как бы возвещает великолепное (славное) будущее» («Вестник», 1 янв. 1925, с. 4. Женева). Далее Каменская соотносила славянство и «славу» со «словом», создавая таким образом почти мифическую троицу концепций, отвечающую националистским и мессианским мечтам русской эмиграции (такие тройные формулировки были типичными для российского религиозного ренессанса). Свою речь она заключала победной песней мистицизму, интуиции, энтузиазму, любви и духовности, которые она полагала неотъемлемой частью славянской души.

Каменская хвалила славянское презрение к материальным благам. Подобное отношение, она подчеркивала, позволило многим русским интеллектуалам видеть в конфискации их собственности справедливый акт и начало Новой Эры. <…>

Страстно преданная индийской культуре, Каменская определенно чувствовала, что в славянах «еще живут древние арийские традиции и дух ведических героев». Славяне — молодая раса, напоминала она, они еще многому должны поучиться, но со временем поймут ответственность, связанную с их свободой, достигнут самосознания и поймут свою судьбу, свою дхарму, которую им предназначено осуществить всем вместе. «В этот час, — предсказывала она, — распятая Россия сойдет с Креста, к которому она была пригвождена в течение этих лет неописуемого страдания, и создаст долгожданный мост, объединяющий Восток и Запад» («Вестник», 2 фев. 1925, с. 9. Женева).

Если Каменская и критиковала славянскую душу, то лишь за ее неразборчивый идеализм и экспансивность характера. Она предостерегала против тенденции славян пытаться реализовать свою собственную правду, создать небеса на земле по их собственному образу и — не важно какой ценой. При этом, однако, не было никакой гарантии в том, что то, что славянская душа принимала с такой страстью, было на самом деле Истиной (если, конечно, не избиралась Теософия); достаточно лишь взглянуть на результаты попытки Ленина создать в Советском Союзе социалистическую утопию.

Русские теософы смотрели на свою историческую судьбу как на великое испытание, как на посвящение, в течение которого они должны доказать, что они достойны стоящей перед ними грандиозной задачи. Они явно отождествляли свою судьбу и судьбу своей страны с миссией Христа (как это делал Андрей Белый и философы в «Вехах»). Описывая оказанный ей, как русской эмигрантке, прием в Англии в 1924 году, Каменская даже использовала образы Крестных мук: везде, где бы она ни была, «ее встречали как представителя выдающейся и загадочной земли, проходящей через Голгофу исторического креста на пути к великому будущему» («Вестник», 4 сент. 1924, с. 15. Женева). Словарь страстей был повсюду в теософской прозе «Вестника»: «распятие», «Голгофа», «пригвожденный к кресту», «страдающий», «терновый венец». В конце этого трудного пути, однако, всегда ждет будущее, столь же яркое, или даже еще ярче, чем то, что обещано большевиками.

В 1924 году в стремлении помочь русским достигнуть самосознания и понять свою дхарму, Елена Писарева основала «Союз служения России». Вскоре его филиалы возникли в Лондоне, Брюсселе, Праге, Берлине, Ревеле (Таллинн), Белграде, Женеве и других городах. Кредо Союза было: «Я верю в Бога, Я верю в победу Блага, Я верю в воскрешение России». Союз в своей деятельности касался каждого мифического момента, каждого архетипичного восприятия, каждой эмоциональной связи эмиграции с ее родиной. Он поощрял русские ремесла, изучение православия, русского фольклора, искусства, литературы и музыки. «О чем еще русские изгнанники, насильно выдворенные в чужие земли, могут думать, мечтать, говорить, если не о нашей дорогой, страдающей великой Матери — Родине?» — спрашивала Писарева («Вестник», 3 марта 1925, е. 9. Женева). «Союз служения России» делал все, что мог, чтобы способствовать сохранению русской культуры, а когда придет время, вернуться к теософской работе на родине, восстанавливать русскую культуру, разрушаемую большевиками.

РТОв.Р. не было отрезано от других эмигрантских движений или от независимых русских теософов за границей(r) .

Каменская продолжала интересоваться и русской религиозной философией в эмиграции и время от времени дискутировала с ее представителями на страницах «Вестника». Так, она выпустила номер со статьями и лекциями Николая Бердяева, Дмитрия Мережковского, Бориса Вышеславцева и других деятелей русского религиозного ренессанса в эмиграции. Ее ужаснуло, что, хотя со времени первых конфронтаций в Религиозно-философском обществе прошло более 20 лет, «мы вынуждены с некоторым недоумением отметить, что теософская доктрина, с которой несомненно можно было лучше ознакомиться, все еще трактуется хорошо известной фракцией с тем же пустым недомыслием и с тем же поверхностным критицизмом, которые поражали нас в прошлом» («Вестник», 6-8 июнь-август 1928, с. 1. Женева).

Осознание значимости миссии Российского Теософского Общества не ослабевало в эмиграции; напротив, это чувство возросло сильнее, чем когда-либо. Спустя 13 лет после основания «Союза служения России» Каменская в своих публикациях продолжала множить метафоры, используя образы, типичные для богоискательской интеллигенции: «Особенно здесь, за рубежом, где наш облик не искажен, где он может свободно проявлять себя, именно здесь на нас возложена важная задача — сохранить наши родные ценности и бережно пронести их через все бури и пагубные ветры для того, чтобы с благоговением положить их на алтарь нашего воскресшего отечества. Мы должны делать больше, чем только принести эти духовные ценности во всей их нерушимости как подношение, мы должны также подготовить себя как рыцари, несущие Свет, как строители будущей свободной России» («Вестник», 2 марта 1938, с. 1. Женева).

Последний номер женевского «Вестника» вышел в конце 1940 года. В 1939 году имело место некоторое беспокойство в связи с тем, что Совет Теософского Общества мог не продлить полномочия РТОв.Р., поскольку Русская секция прекратила свой рост. Несколько русских отделений распалось в связи с преклонным возрастом своих членов; те же, кто был связан с подлинной Русской секцией в Санкт-Петербурге, разъехались, либо умерли. «Вестник» истощал финансы (он был убыточным в течение большей части своего существования, и Каменская постоянно просила о содействии). Как и издание первого «Вестника» — жертвы исторической катастрофы и войны, издание второго прекратилось без какого-либо извещения.

Во время второй мировой войны Каменская участвовала в движении за мир и в помощь военным усилиям. Она рассылала теософские тексты и старые копии «Вестника» русским военнопленным. После войны она работала с перемещенными лицами. Она продолжала преподавать в Женевском университете, отвечала из своего центра на запросы теософов со всего мира и распределяла свой, все уменьшавшийся запас русских теософских текстов. Когда она умерла 23 июня 1952 года, за два месяца до своего 86-го дня рождения, в посвященном ее памяти некрологе Journal de Geneve сообщал, что она была «предана идеалу и ревностному служению всем благородным целям» (Journal de Geneve 147,25 июня 1952, с. 5).

Личность Анны Каменской, усердной и упорной, была движущей силой существования Российского Теософского Общества с самого начала его основания. Она была самим РТО. Ее неоднократное и единодушное избрание президентом РТО соответствовало реальности вещей; никто не занимал когда-либо этот пост в течение всего существования Российского Общества. Она вела это общество сквозь катаклизмы и препятствия всех лет, проведенных в изгнании; через неожиданный роспуск

Кришнамурти Ордена Звезды Востока в 1929 году и его уход в следующем году из Теософского Общества; через опустошение Российского Общества смертью его ведущих членов; через поворот м-м Безант к «евангельскому оккультизму» и провозглашение ею «Новой Эры», что не могло быть целиком в русском духе. РТО было живо, пока Каменская стояла «На Страже» и боролась со склонностью русских к фрагментарности и идеологическому разделению; оно питалось ее силой воли, ее организаторскими способностями, ее здоровьем и ее совершенной преданностью организации. Когда она умерла, умерло и РТО.

После смерти Анны Каменской российское теософское движение с неизбежностью распалось, ибо в нем не было больше необходимости. Она пережила все свое поколение. И если ей и не удалось построить теософский мост между Востоком и Западом, то она преуспела в создании другого моста, который вел русских теософов в эмиграции от старого к новому миру, она была их надежным якорем в распадающейся Вселенной.

Ныне ее поколение ушло. Их дети, если они оставались теософами, естественно влились в национальные секции других стран, чей язык они восприняли и с чьей культурой они начали ассимилироваться. Это второе поколение уже было отрезано от российской почвы; зов к возвращению к теософской работе в России не совпадал с их жизнью. Современная история распорядилась иначе; она сделала невозможным для них разделять оптимистические и мессианские ожидания своих родителей.

ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ГЛАВЫ

Русская интеллигенция где-то в первой четверти XIX столетия, то есть с того момента, когда она стала осознавать свою отдельную и уникальную индивидуальность, находилась в поисках системы, способной организовать и объединить— Россию, российский разум и Вселенную. Этот поиск системы, под угрозой хаоса, всегда был высоко идеологическим и затруднялся самим общим российским убеждением (откуда бы оно ни возникало) в том, что может быть только одна Истина и что человек существует для того, чтобы найти ее. И эта Истина, будь она постигнута в любой данный исторический момент, должна быть всевмещающей. Когда этот поиск Истины принимал религиозную форму, как это было в России в средние века, религия вела борьбу за подчинение российского секулярного мира своему миропониманию. Когда же этот поиск принял секулярную форму, как это имело место в Советский период, происходила борьба за подчинение религиозного импульса.

Для определенных идеалистических элементов внутри российской интеллигенции одним из величайших искушений Теософией было обещание ею Великого Синтеза — науки, религии и философии, материи и духа, Востока и Запада. Для этих идеалистов Теософия была первым, самым главным, особым взглядом на мир, на жизнь и смерть, на Бога и человека, на добро и зло и на цель человеческого существования. Это была ни религия, ни наука (обе были дискредитированы), но казалось, что она уже достигла объединения секулярной и религиозной сфер в единую, грандиозную, возвышенную и величественную систему, которая примиряла все противоречия между священным и профаническим и выражала искомую Истину. В области религии Теософия заявляла, что она способна показать происхождение всех мировых религий из единого божественного Источника; в науке Теософия бралась доказать смежность материального и психического миров; в искусстве Теософия объединяла все искусство под эгидой единой и вечной концепции Красоты, подчеркивая симбиотическую взаимосвязь архитектуры, поэзии, танца, музыки, литературы и графических искусств и устанавливая при этом тождество эстетического творения с религиозным творчеством; в социальной сфере Теософия обещала единое братство, объединяющее все человечество, глобальную утопию.

Более того, Теософия, как всевмещающее космополитическое движение без очевидных дисциплинарных и политических ограничений, легко улаживала все главные заботы русской интеллигенции. Богоискательство, панславизм, эсхатологический внеисторизм, мессианизм и Русскую идею (безотносительно того, была ли она выражена как судьба, карма или миссия), мистический популизм и гностицизм, лежащий в основании многих российских мистических сект, — все это умещалось под ее синкретической защитой. Теософия открывала путь судьбы России как проводника духовных ценностей для Запада. Это чувство судьбинного предназначения было очевидно у самой м-м Блаватской, русской женщины, которая несла духовные ценности остальному миру через Теософию. Ее причастность к буддистской мысли Востока и распространение ее на Западе стало мощной мифологемой. Подразумеваемая социальная цель Теософии, ее ответ на вопрос «как мы должны жить?» был также привлекателен российской интеллигенции. Ее программа вмещала все — от терпимости расы и религии до вегетарианства.

Наконец, Теософия подтверждала духовное и интеллектуальное понимание интеллигенцией человеческой эволюции и центральной роли человечества во Вселенной. Ее комплексная космология обеспечивает «доказательство» тому, что человеческому сознанию и человеческой культуре предназначено эволюционировать, и они, в действительности, в тот самый момент эволюционировали по направлению к духовности. Человечество прошло самую худшую, наиболее материальную стадию своего развития и уже находится на пути к Духу. Этот духовный дарвинизм теософов легко находил отклик во взглядах русских богостроителей и идеалистически настроенных социалистов(s) .

Теософия была насильно изгнана с российской почвы политическими событиями, и ее вероятные возможности в дальнейшем были ослаблены в конце 1920-х и в 1930-х годах, поскольку она продолжала перед лицом глубокого материализма и техницизма двадцатого столетия отрицать материю как иллюзорное явление. <…>

Возможно, в итоге, ни восточная Теософия м-м Блаватской (с ее необуддизмом), ни западная Антропософия д-ра Штайнера (с ее розенкрейцерством) не были способны удовлетворить поиски Русским Духом своей Русской Истины. Но для некоторых выдающихся индивидуальностей, и среди них Николая Рериха, Константина Бальмонта, Маргариты Сабашниковой-Волошиной, Макса Волошина, Аси Тургеневой и Андрея Белого, — Теософия явно предоставляла столь необходимые им ответы, придавала строй и смысл их жизни и находила свое выражение в их трудах. Она благоприятствовала усилению их творческих порывов. Даже те, кто впоследствии отвергли Теософию — Вячеслав Иванов и Лев Кобылинский-Еллис, оба обратившиеся в католицизм, или Николай Бердяев, следовавший своему собственному философскому императиву, — эволюционировали, как уж им довелось, в контексте их встреч с Теософией.

Теософия не прошла бесследно через русскую культуру и мысль. Если бы это было так, то богоискатели и православные теологи не чувствовали бы необходимости продолжать дискуссию с Теософией и Антропософией, а также опровергать их доктрины и критиковать их практических последователей в течение всей остальной своей жизни в эмиграции. Николай Бердяев посвятил целый раздел «Теософия и гнозис» в своей «Философии свободного духа» (1927) — единственной, стоящей особняком, самой важной работе. В эмигрантском журнале «Путь» ему ответила Наталья Тургенева, парижский антропософ и сестра первой жены Андрея Белого, антропософки Аси Тургеневой («Путь», 25 дек. 1930, с. 93-104. Париж). В 1935 году Бердяев, Семен Франк, Василий Зенковский, Борис Вышеславцев и отец Георгий Флоровский издали в Париже небольшую, но интересную работу «Переселение душ; проблема бессмертия в оккультизме и христианстве», в которой продолжали выступать за осознание значимости и потенциальной угрозы со стороны необуддистской мысли м-м Блаватской и д-ра Штайнера для философии русского религиозного ренессанса.

Сегодня критикам еще трудно со всей серьезностью воспринимать оккультные движения findesiecle и их влияние или оценивать это влияние объективно. Гораздо легче писать пасквили или высмеивать наиболее известные или причудливые манифестации. Тем не менее, в свое время такие движения привлекали многих интеллигентных, серьезных и уважаемых индивидуумов — естествоиспытателей, ученых, художников и писателей. Приверженцы этих движений, исключая случаи крайних богемных эксцессов, не выглядели сборищем каких-то безумцев; большинство из них были выходцами из средних классов и мелкого дворянства, пользовались общественным признанием и даже занимали престижное положение. Не было ничего необычного в том, чтобы в официально признанной и в популярной философской, религиозной и научной литературе этого периода видеть работы Анни Безант, Рудольфа Штайнера и Эдуарда Шюре, приведенные в списках библиографий и с цитатами из них как источников.

Возможно, что, подобно характерам в современном оккультном романе Умберто Эко («Foucault’s Pendulum»), Теософия, в конце концов, не изобрела ничего нового; но правда также и в том, что, как те же самые характеры, она придала новую аранжировку старым пьесам и просто переписала историю, изменив реальность. Очень возможно, что объединение времени и пространства, очертаний исторических эпох и географических местностей, частое повторение аналогий, типичные для модернистского и постмодернистского искусства, имеют свои корни в аналогичном синкретизме, который Теософия (и другие оккультные движения) распространяли в свое время в качестве противоядия последовательной, линейной мысли. Оккультный разум движим аналогией и символом, а не принципом причины и следствия или концепцией «факта». В свое время по методу мышления Теософия была широчайшим глашатаем в гораздо большей мере аналогического и синтетического, нежели логического и аналитического. Она была вызвана к жизни как осознанная необходимость в качестве альтернативы позитивизму.

Возможно, Теософия не обращена к каждому; возможно, она не преуспела в разрешении Великой Мистерии Универсума, но многие предпочли именно ее вместо мысли о том, что не существует никакой Мистерии и что в конце Пути ничего не лежит.

Перевод с английского М.Н. Егоровой

 

Литература

[1] Maria Karlson. No religion higher than truth. A history of theosophical movement in Russia, 1875-1922. Princeton, 1993.

Примечания

(а) Findesiecle (фр.) — конца века.

(b) В этой работе теософия Е.П.Блаватской, в отличие от других учений мистического богопознания «от неоплатоников до философии Вл.Соловьева» обозначается с заглавного Т. (1, с. 28-29). М.Карлсон относит теософию Блаватской к оккультизму, хотя и признает, что это понятие «безнадежно извращено на современном, обыденном уровне его употребления; на деле же оно значит много больше, чем черная магия, кристальные шары, пентаграммы и сеансы» (1, с. 10). Согласно заметкам Блаватской, оккультизм (от лат. оссикш — тайный, сокровенный) есть общее название эзотерических наук, исследующих тайны Природы и человека. Они включают в себя всю сферу познания «психологических, физиологических, космических, физических и духовных явлений»; сюда относится изучение «Каббалы», астрологии, алхимии и других сокровенных наук. Факты эзотерических наук обладают настолько глубокой природой, что в большинстве случаев в европейских языках не существует слов для их выражения (см. Указатель теософских понятий к «Т.Д.»). Но «Тайная Доктрина» Блаватской и оккультизм — не одно и то же. «Тайная Доктрина, — писала Блаватская, — это не оккультная философия эзотерических знаний» (тогда «этот секрет был бы подобен “секрету Полишинеля”»); в ней Блаватская давала только то, что могло быть выдано соответственно возможностям восприятия человечеством великих истин. — Прим, перев.

(c)  Жорж Нулков — один из персонажей четвертой симфонии Андрея Белого «Кубок метелей» (1908), являл собой пародию на анархиста-мистика и второразрядного писателя-символиста Георгия Чулкова (1879-1939).

(d)  Стоит все же напомнить высказывание Е.И.Рерих о Вс.Соловьеве. В письме от 05.10.36 г. она писала: «Отношение Всеволода Соловьева к Е.П.Блаватской запечатлено им самим в книге “Современная Жрица Изиды”, написанной им уже по еле ее смерти. Для каждого мало-мальски разбирающегося читателя, книга эта является суровым обличением самому автору. Соловьев не заметил, какой суровый приговор он подписал себе этой книгою! Вся тупая самонадеянность бездарности, вся подлость, предательство, лживость и мелочность его натуры так и сквозят на каждой странице». — Прим, перев.

(e) Гипатия из Александрии (370-415) была математиком, астрономом и философом-неоплатоником; убита христианскими фанатиками.

(f) Мария фон Штраух-Спеттини (урожд. Мария Магдалена Шпекен; Спеттини было ее сценическим именем) была одной из первых видных теософов России (она родилась в Кенигсберге в 1847 г.). Профессиональная актриса, она выступала на германской и российской сцене и оставила ее, выйдя замуж за Евгения Федоровича фон Штраух, статского советника в С.-Петербурге. Близкий друг и наставница Марии фон Сивере (впоследствии м-м Штайнер), она была в тесном контакте с Рудольфом Штайнером и Германской секцией Т.О. <…> Мария фон Штраух умерла неожиданно от пневмонии 28 декабря 1904 г., вскоре после основания кружка.

(g)   Чтобы представлять национальную (Российскую) секцию Международного Теософского Общества (Адьяр), РТО необходимо было иметь семь отделений по стране. Это требование явилось причиной более позднего оформления РТО как национальной секции.

(h)  Адреса отделений РТО: Санкт-Петербургского отделения — Ивановская, 22; Московского — Арбат, Староконюшенный переулок, 19; после 19 октября 1914 года — Большой Успенский переулок, 8; общественные собрания Московского отделения проводились на Знаменке, в гимназии Кирпичниковой; Киевского отделения — Большая Подвальная, 26; Калужского отделения — Воскресенская, дом Е.Ф.Писаревой, а также усадьба Писаревых «Подборки»; отделения Ростова-на-Дону — Нахичевань, 4-я линия, дом 12 [1, с. 219].

Исходя из соотношения три к одному, мы могли бы полагать, что численность российских теософов адьярской ориентации составляла 900 человек. Число серьезно заинтересованных независимых теософов вдвое превышало эту цифру; если к ней добавить тех, кто интересовался периодически, но покупал теософские брошюры и время от времени посещал лекции, то это число могло бы удвоиться или даже утроиться. Стоит подумать и о том, что в 1911 г. ежемесячно продавалось 700 экз. «Вестника Теософии», в то время как официальное членство колебалось вокруг двух сотен (из прим, в [1, с. 219]).

(i)  Княгиня М.К.Тенишева (1867-1928) — меценатка, организатор Смоленской художественной школы и художественных мастерских в Талашкино.

(j)   Пренебрежимо малая величина (фр.).

(k)  Цит. по русскому изданию собр. соч. В.С.Соловьева, т. VI, с. 292. СПб., 1892.

(L)   Бердяев Н. Типы религиозной мысли в России//Русская мысль, 1916. №2, с. 1.

(m)  См. «Вестник», 4 сент. 1924, с. 10. Женева.

(n)   Во время 50-го ежегодного конгресса Теософское Общество охватывало по всему миру 1 540 отделений и 41 492 официально зарегистрированных члена. Действительное же число теософов было большим; многие вышли из Общества или предпочитали не платить взносы («Вестник», 4 апр. 1925, с. 19. Женева).

(o)   Белградская Община вела активную теософскую работу. Ее член д-р Александр Асеев редактировал и издавал журнал «Оккультизм и Йога» (10 книг, 1932-1938); впоследствии он уехал в Южную Америку и там продолжал свою просветительскую деятельность. Время от времени в его журнале публиковалась Елена Писарева; Асеев планировал издание всех трудов Блаватской (ему не удалось осуществить это); но более близкие отношения с женевскими теософами,, которые сами держались в стороне, так никогда и не развились. — Прим, автора.

В данном примечании есть неточности; журнал «Оккультизм и Йога» просуществовал 50 лет; дополнительные подробности о подвижничестве д-ра Асеева и его журнале, последний — 68-й номер которого вышел в свет в 1982 году, см. в журнале «Дельфис» №2/1999, с. 115-116. — Прим, перев.

(p)   Трудно измерить степень веры теософов в их миссию и в их роль в будущем воскресении России. Энтузиасты, подобные проф. Николаю Ерасси, который, должно быть, понимал, что он не увидит Новую Россию при своей жизни (Ерасси умер в 1930 г.), утверждали, что «Великая Россия Будущего уже построена и живет на высших планах в мире Истины, вечной Реальности» («Вестник» 6-8, июнь-август 1926, с. 20. Женева). — Прим, автора.

Согласно Учению Живой Этики, переход к Сатья Юге связан с формированием Шестой (Коренной) Расы человечества, центром сосредоточения которой со временем станет Россия. — Прим, перев.

(r)   Теософы, не примыкающие к РТОв.Р., сохраняли возможности для контактов и разделяли оптимистические взгляды Общества. Д-р Асеев, редактор журнала «Оккультизм и Йога», писал из Белграда: «Мы знаем, что Белое Братство (Махатм) уже не единожды спасало нашу родину в трудные моменты ее существования. Душа нации знает нескольких из них как святых и подвижников Православной церкви, и сегодня, во время трудного периода Кали Юги (темный, четвертый век мира, век насильственный и кровавый), в дни усилившейся борьбы между тьмой и Светом, эти Братья незримо помогают нашей родине и через горнило страданий и горестей приведут ее к Лучезарному Граду» («Оккультизм и Йога», №2/1934, с. 5). — Прим, автора.

(s) Иронический подтекст некоторых высказываний автора мы оставляем на ее совести. — Прим, перев.

Огонь сознания в Учении Жизни

Огонь сознания в Учении Жизни

(См. «Дельфис», №4, 1997)

Прежде всего следует напомнить о том, что Учение Живой Этики (Агни Йога) и теософия Е.П.Блаватской представляют единую систему знания. Термин же «Учение Жизни» может быть отнесен и к Учению Живой Этики (Ж.Э.), и к Теософии Е.П.Блаватской, или к ним обоим, поскольку оба Учения исходят из Единого Источника, Единого Древа Знания — Братства Великих Учителей Света.

Кратко отметим, что Учение Жизни как система мысли универсальна и эволюционна. Все ее положения проникнуты идеями космизма и всеобъемлющего синтеза, отражающего единство и взаимосвязь всего сущего. Учение утверждает синтез основных областей познания: искусства, религии, философии и науки; их эволюция достигнет своего наивысшего расцвета и слияния в Духовной культуре. Будущее принадлежит одухотворенной науке и искусству.

Что касается религиозного аспекта системы, то он вмещает достижения каждого из ведущих для своего исторического времени религиозно-философских учений, ибо сущность их едина. Но главные опоры этой системы знания — Веданта, законы эволюции Буд ды и путь любви и свободы Иисуса Христа. В мире Веданты Учение близко обновленной Веданте, или неоведанте, великих духовных подвижников Индии Рамакришны Парамахам- сы и Свами Вивекананды.

Материал же, относящийся к теме сознания в Учении Жизни, — огромный, многоплановый и по-своему оригинальный.

Как известно, сознание может быть отнесено к числу «вечных проблем» философии, ибо это понятие связано с вопросом первоначал, представлением о Боге, смысле жизни, бессмертии души и т. п. В Учении Жизни эта тема правомерно считается одной из узловых и сложнейших. Здесь и свои глубинные пласты и незаконченность в их раскрытии. Естественно, поэтому, прежде чем обратиться к анализу особенностей различных состояний сознания, а также их связи с цветом, звуком и прочее, следует разобраться, в чем состоит суть самого понятия «сознание» в Учении, какова его природа и содержание, а также в самом общем виде уяснить принципы его эволюции в человеке.

Чтобы выяснить, что собой представляет сознание в Учении Жизни, нужно приблизиться к пониманию природы Космического Огня. Известно, что в каждом из основных религиознофилософских учений Божественный Дух ассоциируется с мистическим огнем. И в Учении Космический Огонь есть Божественный Дух, как сказано, «Свет Высшего Мира», «энергия духовная», «стихия самая вездесущая, самая творящая и жизненосная» [М.О., ч. 1, §1, 662; Б., ч. 1. §79; Аум, §84; Иер., §365][1]. По своей природе это есть излучение единности Абсолюта и Логоса «Семи», или, как изобразительно сказано в «Тайной Доктрине» (Т.Д.), — наиболее совершенное отражение «Единого Пламени» огненного дыхания Абсолюта и творческой мощи Логоса «Изначальных Семи» — высочайших духов-творцов на лестнице бытия нашей Солнечной системы [Т.Д., т. 1, с. 118,171; т. 2, с. 145]. Абсолют в Учении Жизни — тот же Парабрахман индийских ад- вайтистов, как «Единый неисповедимый Источник всех проявлений и видов существования» [Т.Д., т. 1, с. 181]. А «Первозданные Семь» (по Учению, они же — «превышние семь Риши или Будд» или те же Архангелы христианства) олицетворяют Высший Разум Вселенной. Единство излучения Абсолюта как «Единой абсолютной реальности» с энергиями Высшего Разума символизирует нераздельность совершенного духа и совершенной материи и являет в своем предельном выражении первопричину

 

Бытия, или вечное божественное начало во всем сущем. Потенциально первоначало содержит в себе «все и вся» и, что важно подчеркнуть, объединяющую это высшее единство энергию Высшего Разума, созданную волей духов-творцов и олицетворяющую высший аспект Любви, Мудрости и Гармонии Космоса.

Мощь единого вечного первоначала — безгранична; и главным его свойством является «постоянное движение или стремление к беспредельному развертыванию и распространению» (Т.Д., т. 1, с. 170]. В Учении это начало имеет много определений: и «Единая жизнь», и «огненный принцип», и «единый элемент дух-материя», и «всеначальное единое сущее», и др. И, по Учению, это первоначало и есть сокровенный «живой или движущийся огонь» — Божественный Дух — Космический Огонь — Агни. Вселенная и «всеначальное единое сущее» немыслимы отдельно одно от другого [Т.Д., т. 1, с. 234]. Ибо Вселенная, или Космос, и есть периодическое проявление и распространение «предельного единства». Космический Огонь придает всему жизненный импульс, а его энергия приводит в действие эволюцию Космоса и его законы, осуществляемые в нашей системе под контролем Высшего Разума «Семи».

Весь Космос предстает, по древнему изречению, как «Огненный корабль, несущийся в Беспредельности»; и «нет небесного тела, не пронизанного огнем». Вся проявленная Вселенная как бы соткана из единого огненного элемента «духо-материи», латентно присутствующего в каждом ее атоме. Отсюда и близкий индийскому мироощущению основной закон учения о коренном единстве всего сущего, о единстве «предельного естества» каждой части, входящей в состав вселенской Природы, — «от звезд до минерального атома», от высочайшего духа «до малейшей инфузории» [Т.Д.,т. 1,с. 170].

Соответственно семи планам энергетического состояния материи в Космосе этот Огонь по своим свойствам семеричен и так же, как и все во Вселенной, биполярен, или двуероден. Все энергии в мироздании являются лишь его дифференциациями;

они подвластны Божественному Духу и, что важно отметить, сосуществуют вместе с ним. И на нашем плане бытия свет, звук, электричество, магнетизм и все другие энергии являются его производными в разных состояниях материи и в различных ее формах.

Следует сказать и о том, что в текстах Учения Жизни Агни, как Божественный Дух, встречается под разнообразными названиями — используются термины, характерные и только для Живой Этики, и известные из учений ведантистов, буддизма и христианства. Оттенки же содержания терминов хотя и могут быть разные, приближая нас к миру мысли той или иной традиции, но по сути понятий они одинаковы. Ибо в разных религиях в течение тысячелетий названия Космического Огня были различными, но выражали одну и ту же всеначальную духовную энергию. Этот всевмещающий вездесущий Агни есть и «Аум» и «Сущность Шакти» в индуизме, и «Дух святый и Благодать» в христианстве, а также Парафохат и Фохат в эзотерическом буддизме. В Живой Этике эта огненная энергия названа «всеначальной психической энергией», а в качестве жизненной силы она есть и Прана. Кстати сказать, определения Праны в лекциях Свами Вивекананды о Радже Йоге, по сути, тождественны понятию Агни в учении Живой Этики (Практическая Веданта[*], с. 100-106).

И снова приходим к выводу, что все высочайшие энергии и их преображения в разных сферах Космоса и планетарного бытия есть выражения и превращения того же «Единого элемента», или «огненного принципа», той же «Единой жизни», или «единого божественного первоначала», наполняющего в своих непрестанных дифференциациях всю Вселенную.

Энергии потенциально разумны, ибо Агни, по Учению, есть и «мысль», и «мыслящий дух», то есть разумная духовная энергия, воплотившая в себе и излучения неисповедимого Абсолюта и «мысль и волю» высочайших существ. Живая Этика советует «привыкнуть к сознанию, что все сущее проникнуто мыслью».

Этот же тезис отстаивает Блаватская, утверждая, что «все в этой Вселенной одарено сознанием, присущим его виду и на его плане познавания» [Т.Д., т. 1, с. 341]. Она, кстати, заметила, что «самая трудная вещь в мире — это дать простейшее описание состояний сознания. Ибо вся Вселенная есть воплощенное сознание, и знание его состояний означает Знание планов Универсума и их соответствий в Космосе, Солнечной системе и в человеке» [БлД т. 12, с. 656]. Е.И.Рерих также подчеркивала, что сознание — это жизнь во всем сущем; по ее словам, «каждый атом наделен сознанием: где жизнь, там и сознание, но, конечно, степени сознания и осознания беспредельны» [П.[†] [‡],т. 1,с. 177].

Таким образом, согласно Учению, сознание — это тот же Аг- ни, или тот же Дух, или та же жизнь в ее различных качествах и степенях выявления во всех формах сущего. А поскольку средоточие жизни в духе, то, соответственно, и эволюция в Живой Этике рассматривается как совершенствование жизни или относительное прогрессирование сознания на всех физических и духовных планах Бытия [Аб.[§], т. VIII, §386]. Все дело именно в относительности и разновидностях проявления сознания в его необъятном природном многообразии.

Вселенная предстает гигантской лабораторией, в которой происходит непрестанный обмен энергий всего существующего. Источником этого вечного энергообмена является Дух. И космический Огонь, Агни, в качестве всепроникающей, потенциально всемогущей и всеведающей всеначальной энергии содержит в себе программу эволюционного восхождения всего сущего. Направляемая Высшим Разумом энергия, повторим, контролирует эволюцию всей Солнечной системы.

Как космическая основа, эта всеначальная огненная субстанция всегда едина, но дифференциации ее беспредельны. И нужно отметить, что божественная сущность этой субстанции столь высока, что на земном плане она обычно нейтральна или латент- на и не является сознательной. А потому только при нормальном духовном энергообмене человека, как высшего проявления Земли, с Разумом Космоса эволюция нашей планеты может обогащаться духовным сознанием. Точнее, сознанием той части человечества, которая участвует в этом духовном энергообмене с величайшими творцами Вселенной.

Как происходит эта взаимосвязь, станет яснее, если учесть два природных к тому основания человека. В Учении Жизни вселенский огненный принцип, находящийся в сердце человека, носит различные названия; чаще всего это «огненное зерно духа», или «ядро духа», «Божья искра», или монада. Ныне, при восходящем цикле общей планетарной эволюции, путь каждой монады облегчен ее сокровенной онтологической связью с одним из высочайших «Семи». Ибо при своем рождении каждая монада проходила «под лучом» одного из «Семи»; при этом в нее закладывался потенциал энергий «самого естества» высочайшего Духа, который стал «космическим отцом» на протяжении всех ее последующих воплощений на Земле. Тем самым определялись и духовный потенциал и принадлежность ее к соответствующей стихии [П., т. 2, с. 236]. Поскольку каждый из «Семи» является планетарным Духом одной из семи сокровенных планет, то и каждый человек на протяжении всех его воплощений на Земле испытывает особое влияние своей планеты и особую связь со своей стихией.

В этом метафизическом основании кроется, как кажется, суть того огромного значения, которое придается в Живой Этике каждому великому Учителю Иерархии Света, будь то Кришна, Зороастр, Будда, Иисус Христос, Конфуций, Лао-Цзы или Майт- рейя Новой Эпохи. Согласно Учению, в процессе эволюции человека, с пробуждением его духа в земном воплощении, он испытывает растущее тяготение к своему «космическому отцу» — великому Учителю Света. И духовное участие Учителя становится могущественным условием восхождения духа человека и преображения его души. Любовь к Нему, без отрыва от жизни, преодолевает все препятствия, карму прошлого и ведет к истинной свободе духа человека. И еще один момент. Эволюция человека как главного звена связи с Высшим планом бытия принципиально отличается от эволюции всех остальных живых форм планеты. Это отличие явилось следствием более позднего, но не менее значительного события на Земле, когда в доисторические времена человеку был дарован «живой огонь самосознания и самопознания», также являющийся эманацией, как сказано, «самой сущности» Высшего вселенского Разума.

И с момента зарождения в человеке огня самоосознания на Земле уже не стало общей эволюции. Эволюция же человека явила особый план «просветления материи», началась «особая сознательная эволюция» [Л.С.М., кн. 2, с. 145]. В отличие от животного мира ему отныне было предназначено эволюционировать сознательно и добровольно. С тех пор он потенциально стал обладателем всех природных возможностей для осуществления своего предназначения в Космосе. Но эволюция или инволюция стала следствием свободного выбора человека, избрания им самим направления своего ума, своих желаний, стремлений и действий.

Субстанция единого первоначала столь высока, что на земном плане она находится в потенциальном состоянии и не является сознательной. Как же происходит проявление этого вечного универсального огненного принципа на Земле, при том что это первоначало находится в каждом атоме Вселенной? В чем суть проявления Божественного Духа в человеке?

Согласно учению принцип един. В каждом явлении, будь то минерал, растение, животное или человек, божественная искра- монада едина и неизменна в своей сущности. Но потенциал ее выявляют или проявляют те сочетания энергий, с которыми она приходит в соприкосновение; ее излучения «окрашиваются», как отмечала Е.И.Рерих, соответственно этому сочетанию [П., т. 1, с. 335]. То есть «огненное зерно духа» остается неизменяемым, оно «неуязвимо ничем внешним, даже смерть тела не может уничтожить его», ибо Дух сокрушить нельзя [Аб., т. X, §55]. Но излучения зерна меняются в зависимости от состояния энергий сознания среды, его окружающей. Иными словами, его излучения «окрашиваются» по степени и характеру вибраций энергий (более грубых или более тонких) среды. Любая форма, по-своему выявляя потенциал монады, прогрессирует именно энергией сознания этой самой формы. Так, «по мере восхождения из простых к более сложным организмам, — писала Е.И.Рерих, — монада, или зерно духа, остается всегда неизменной в стихийной цельности своей, но эманации, или излучения этого зерна, изменяются в зависимости от роста сознания оживляемого им организма. Следовательно, чем сложнее и утонченнее организм, тем и излучения монады становятся богаче и тоньше» [П., т. 1, с. 422; А.Й., §275]. И у человека — чем одухотвореннее энергии сознания среды, окружающей монаду, то есть чем богаче накопления его собственного Агни, тем ярче сияние Божественного Духа (Атмана), носителем которого монада является.

Что же представляет собой сознание человека, окружающее сокровенную монаду? Прежде всего следует обратить внимание на содержание понятия «сознание» у человека. Когда речь идет о сознании, то в Учении имеются в виду «силы или энергии», его составляющие [Бл., т. 12, с. 657]. А «силы или энергии» сознания человека это и есть его мысли, чувства, стремления и желания; они определяют качество его сознания и являют его сущность [Аб., т. 5, §161].

И понятие «Разум» человека (тот же огонь самосознания и самопознания) есть, по Учению, мудрость, синтез высоких накоплений, или, по определению Блаватской, «совокупность состояний сознания», также вмещающего, подчеркнем, «мысль, волю и чувства» [Т.Д., т. 1, с. 82].

Если взглянуть на предначертанный путь совершенствования человека во всей протяженности его многих и многих жизней, то это есть путь от физического, психического и ментального к высшему духовному сознанию, то есть к высшему духовному синтезу всех энергий человека, к достижению гармонии всех его стремлений и чувств — путь к бессмертию, Богочеловечеству, к Истине. Этот путь долгий, он продолжается тысячелетиями, а сознание человека во всем комплексе его энергий развивается медленно и только в его земных жизнях. Более того, этот процесс

происходит лишь при сознательном стремлении человека к утончению (или повышению) вибраций всех упомянутых энергий, то есть к очищению своего сознания от низменных и эгоистических мыслей, желаний и чувств.

Человек приближается к высшему знанию именно очищением своего сознания как «со-знания». Ибо «истинное знание, как сказано, есть знание Духа и только в Духе» [Бл., т. 12, с. 537]. И в текстах Живой Этики не единожды подчеркивается огненная природа сознания; «сознание подобно пониманию Духа, — говорится в книге “Озарение”, — оно растет, обнимая существо как пламя» [Л.С.М., кн. 2, с. 45-46]. И понятно, что «проявление» духовного первоначала в сердце человека в зависимости от характера энергий его сознания демонстрирует беспредельное разнообразие сознаний индивидуумов. На одном полюсе (у святого подвижника) это может быть мощь сияния Духа Святого как чистейший канал восприятия и генерирования Благодати, одаряющей его всеми высшими способностями и одухотворяющей все вокруг, а на другом — либо люди, присутствие духа в которых, как в минерале, едва ощутимо, либо носители злобной, агрессивной энергии ненавистников, разлагающей и все окружающее и, в конечном итоге, самих себя.

Конкретно, какие природные предпосылки для накопления чистого Агни имеются в организме человека? Основными природными составляющими непрестанного потока сознания в человеческом организме являются в первую очередь семь принципов (или тел), представляющие (по аналогии с планами Космоса и планеты) различные по своим вибрациям иерархические планы сознания. Имеются в виду, главным образом, основные тела — физическое, астральное, ментальное и огненное, каждое из которых обладает своим субстратом материи и соответствующим ему состоянием сознания. Далее, это комплекс духовных или нервных центров и аура. Все составляющие взаимозависимы и являют собой одно органическое целое. О сложности и уникальности организма человека как тончайшей по чувствительности иерархической системы свидетельствует хотя бы тот факт, что каждый из семи принципов имеет семь слоев субстрата материи и соответствующих состояний сознания, по-своему участвующих в процессе формирования каждого тела.

В Учении Жизни разъясняются свойства, функции и особенности взаимодействия всех основных комплексов. Отметим в самом общем смысле лишь несколько важных моментов, определяющих эволюцию сознания, или путь восхождения духа человека. Здесь мы не будем говорить о деградации, хотя в жизни это явление представляется более распространенным.

Обращаясь к принципам, следует выделить два важнейших понятия: Индивидуальность и Личность. Индивидуальность — это многократно перевоплощающаяся Триада высших принципов человека (7,6 и 5-го). Это совокупность монады как «двое в одном» (Атман-Будпхи) и высшего аспекта Разума, или Высшего разума человека, — суть того же огня самосознания (Манаса). Триада — обитель духа человека, его «Высшее Эго», его вечная, бессмертная «Духовная Душа», или истинная Индивидуальность. А Личность, то есть «человеческая душа», или «низшее Я», объединяющая низший аспект разума — интеллект, и остальные аспекты четвертого принципа, имеет лишь одно воплощение на Земле. Но роль Личности, разумеется, велика, и в земной жизни самодовлеюща. Ибо личность «развязывает» причины прошлого и создает их для будущего. Причем интеллект Личности призван не только устремлять человека к пробуждению его Высшего разума, но и развивать его волю в избранном направлении. В Живой Этике есть даже такое выражение: «воля — устремление». Человек, по Учению, должен завоевывать бессмертие сознательным одухотворением своих энергий, поскольку после его физической смерти бессмертная идивидуальность зависит от Духа, а не от души и тела[5].

Не меньшее значение придается и комплексу духовных центров человека. Их естественное раскрытие — показатель, прежде всего, нормальной духовной эволюции [А.Й., §228]. В каждом центре своя монада [М.О., с. 229], но значение центров различно, ибо каждый выполняет определенные функции и каждый центр, при его раскрытии, представляет своеобразное динамо, генерирующее огненную энергию, или свой Агни [Аум, §575]. Следует подчеркнуть также, что бессознательного открытия центров не существует[6]. Работа центров стимулируется тремя взаимосвязанными факторами: пробуждением и активностью Высшего разума, чистотой сердца и силой сознательной сердечной связи человека с Иерархией Света [С., §56]. Правда, в Учении еще не разъяснены более глубокие пласты знания, касающиеся функций Высшего Разума. Но и из того, что дано, очевидно, что Высший духовный Разум пробужден не у каждого. Лишь с его проявлением, с устремлением человека, как сказано, к «истинному действию», то есть к духовным достижениям в любви, в устремлении к Красоте, к самопожертвованию, к творческому подвигу, к мужеству самоотвержения в труде и терпении, постепенно во многих жизнях происходит накопление этих прекрасных энергий в сердце человека.

Сердце — главный центр всей системы человека как микрокосма, лучший приемник всеначальной энергии, или Благодати, и самый мощный источник творческой энергии человека. Потенциальная мощь сердца беспредельна. Магнит открытого сердца — наисильнейший. Соединяя все миры, ассимилируя и трансмутируя все поступления, оно — «преображенное, преображает всего человека» [Аб, т. 8, §343]. И что особенно важно в наше переходное время, с приближением к Земле высочайших космических энергий, открытое сердце способно ассимилировать «огненный излишек» и тем самым адаптировать человеческий организм к новым нелегким условиям существования. В Учении о сердце вселенские и внутренние взаимосвязи сердца являются не логическими догадками и построениями; они раскрываются как закономерности эволюции человека по его природе

в соответствии с законами Космоса. И здесь ярко подтверждается идея уникальности каждого человека.

Как происходит преображение сердца у человека? В книгах Живой Этики понятие «сердце» имеет собирательный смысл; оно вмещает не только сокровенное средоточие — «святая святых» — «ядро духа» (Атман-Буддхи); мощь сердца укрепляют и собственные «огни» самого сердечного органа (возжжение их, кстати, труднее, чем поднятие Кундалини), а также «Чаша», которая является сердцем тонкого тела человека. Все великие подвижники Духа переносили свое сознание в сердце. От его накоплений и зависит проникновение человека в более глубинные слои сознания, открывающие ступени высшего знания, не доступные мозгу.

Кристаллы психической энергии, или того же Агни сердца, — панацея человека. По мере очищения и утончения сознания они концентрируются и в других духовных центрах, питая по необходимости ослабевшие органы и расплавляя скопления вредных для организма образований [М.О., ч. 3, §406].

И здесь важно выделить мысль о накоплениях кристаллов именно в «Чаше»; у каждого устремленного человека они неповторимы, ибо процесс утончения сознания у каждого индивидуален. Агни «Чаши» — двигатель духа человека и на Земле, и после его физической смерти. И эти накопления вечны, поскольку принадлежат сердцу; от их качества и количества зависит степень сознательности Индивидуальности в иных мирах.

Духовный синтез тончайших энергий сердца формируется у человека тысячелетиями. Это его Свет, источник истинного знания и всех высших способностей. Это «центр его высшего духовного сознания» [Бл., т. 12, с. 694-695]. В Живой Этике этот синтез как прямое познание сердцем носит название «чувствозна- ние» [Аб.,т. 1,с. 35]. Такая высшая форма духовного знания суж- дена человечеству [А.Й., §596].

Велика роль и центра солнечного сплетения (ЦСС; Манипура- чакра). Представление о его многофункциональной деятельности помогает понять и духовную работу организма в целом. Это поистине солнце системы, мощный приемник космических энергий, включая и подземные огни, и фокус координации огней организма. По мере расширения сознания, именно в ЦСС концентрируется устремление, или воля человека [А.Й., §34]. Ибо этот центр — координатор и трансмутатор всех проходящих через него энергий. Под влиянием непосредственного воздействия излучений Триады он стимулирует возжжение новых центров. И через него же в Чашу поступают энергии всех действующих центров, способствуя отложению в ней кристаллов. ЦСС предохраняет центры от воспламенения и заботится о равновесии всех тел. Питая их одной огненной энергией, он объединяет излучения всех центров и тел человека [А.Й., §34; М.О., ч. 3, §219-223]. Подчеркнем, что при всей значительности пробуждения и действия таких главных центров, как Муладхара-Кундалини, Третий глаз, центр гортани, головного мозга и, конечно, солнечного сплетения, сердце по своим космическим возможностям и внутренним качествам превосходит их все. Именно сердцу, этому «синте- зу-синтезов» и «солнцу-солнц», принадлежит по законам циклов главенствующая роль в предстоящей Новой Эпохе.

Как видим, организм человека обладает всеми возможностями для достижения «высшего духовного сознания». И принцип проявления первоначала в сердце человека тот же, что и для всего сущего. Окружая божественное начало сердца, энергия кристаллов Чаши выступает как истинное сокровище человека, его «природно-заработанный» Агни, «окрашивающий» излучение монады в соответствии с качеством и цветом своих энергий. Единое сияние Триады через солнечное сплетение проникает все тела и распространяется на всю ауру. В Учении говорится о 21-м центре, открытие которых ведет за собой и возжжение других «огней». А для завершения необходимо раскрытие 49-ти огней, заключающих в себе все центры человека. При постепенном преображении и трансмутации сознания всех принципов (то есть при сознательном переводе низших энергий в высшие) сияние Триады, и «по необходимости» других центров, наполняет человека светом.

Конечно, тема духовных центров, их общих свойств, особенностей и значения для физического и духовного здоровья человека нуждается в специальном освещении. Отметим лишь следующее. Знание о деятельности центров особенно важную роль приобретает в переживаемое нами время, когда все процессы в природе и в организме человека значительно ускорены, и духовные центры, в зависимости от прошлых накоплений, нередко раскрываются стихийно, вызывая симптомы, близкие известным видам заболеваний.

Знание это необходимо всем духовно устремленным людям, независимо от религиозных взглядов, и вообще всем, не говоря уже о работниках медицины, системы образования, детских учреждений, тем, кто, желая помочь, иногда грубо вмешивается в тончайший духовный процесс, переживаемый организмом взрослого или ребенка.

Все центры «действуют силой связи с Иерархией Света», и неудивительно, что во всех текстах книг Живой Этики постоянно подчеркивается необходимость укрепления связи со своим Учителем Света. А на высоких стадиях духовного продвижения центры человека раскрываются «во всем их совершенстве» только лишь при непосредственном участии своего «космического отца».

И, наконец, последнее — об ауре как о показателе степени проявления божественного первоначала в сердце человека и как о самой результативной составляющей в общем комплексе взаимодействий энергий сознания человека. О ней скажем только самое главное и очень кратко.

По Учению, все, что существует — «от атома до звезд и планет», все предметы, растения, животные и человек — все имеет свое излучение [Аб., т. VIII, §555]. У человека — это светящееся яйцо, или невидимая магнетическая сфера. Она семерична по своему составу, ибо в ней отражаются эманации всех принципов в зависимости от природы субстрата материи и энергий сознания. Главное излучение, ее наполняющее, принадлежит бессмертной Триаде. Ее свет дает основные цветовые излучения, отвечающие потенциалу духа и накоплениям Чаши. Ее проявлению обычно мешают различные, тоже цветовые, необузданные эманации низших четырех принципов, или тел человека, в первую очередь — физического и астрального. То есть основные излучения Триады дополняются непрестанным рефлексированием ауры на качество мыслей, слов, чувств и действий человека, соответствующих энергиям сознания его низших принципов. И чем эти последние «спокойнее и уравновешеннее.., тем ярче и сильнее Свет высший, который внутри» [Аб., т. 8, §21].

У духовно зрелого человека сознательно формируется и охраняется так называемая «заградительная сеть», которой заканчивается аура. Ее жизнестойкость предохраняет человека от вторжения многих нежелательных энергий [Аб., т. 9, §129].

В общем защитная мощь ауры определяется не столько ее цветами, сколько внутренним напряжением духа и степенью равновесия человека, а значит, и его ауры. В обычной жизни аура каждого человека дает безупречное выявление его полного огненно-светового облика, понятного ясновидящему. Аура есть «кладезь всех хороших и дурных энергий человека». Это его лучший паспорт, или, как говорила Блаватская, «зеркало, позволяющее видеть реально человека таковым, каков он есть на самом деле, а не каким он кажется или представляет себя» [Бл.,т. 12, с. 608].

Итак, сознание — это огненная, или все та же мыслящая психическая энергия. У каждого человека она является потенциальным фокусом единения трех миров — физического, тонкого и огненного. А потому различия в качестве сознания каждого, вмещающего неповторимый набор мыслей, чувств и устремлений, беспредельны. И высшее качество сознания, которое, быть может, многими жизнями собирается вокруг зерна духа, это не обыденное рефлекторное (астральное!) сознание или интеллектуальное мозговое мышление вне связи с сердцем; нет, это есть чистый Агни, или его психическая энергия в ее высшем качестве, то есть, та же благодать.

Мир в конкретный момент воспринимается каждым индивидуально. Причем воспринимается по-своему не только окружающий нас плотный мир, но и Мир Тонкий — после смерти физического тела. И ступени расширения сознания человека измеряются накоплениями именно этого чистого Агни; запастись

им — цель каждого устремленного последователя этого знания. Ибо это и есть то истинное духовное сознание, к которому должен стремиться каждый, вставший на путь самосовершенствования. И это понятно, ибо «даже большие практические достижения при несоответствии понимания почти ничего не дают или порождают зло» [Аб., т. 9, §143]. Собирание же ценностей духа происходит по мере роста и расширения сознания. А оно растет и расширяется, как отмечалось, медленно. И в Учении советуется «отмечать и сознательно откладывать в хранилища Чаши» [ Аб., т. 10, §240] каждую вновь обретенную крупицу знания. Такое накопление связано с устремлением к овладению мыслью, овладению самим собой. Иными словами, жить не рефлексами на все окружающее или подчиняясь собственным рефлексам, а своей волей, охраняя чистоту своего внутреннего мира, свое равновесие и раскрывая, тем самым, в себе возможности могущества своего Духа. При этом, памятуя о пользе эволюции, человек должен стремиться жить яркой, напряженной земной жизнью, черпая от нее «нужный опыт» и отрешаясь от всего «нечистого и грубого». Ибо земная жизнь есть лучшая школа [Аб., т. 9, §113,220].

И еще отметим, что, согласно Учению Жизни, исходно, по имеющемуся в сердце каждого «зерну духа» — все равны; внешние различия между людьми — пол, возраст; цвет кожи, религиозная, национальная, сословная принадлежность и т. п. — не имеют значения. Признается только одно отличие — по наполнению Светом, то есть тем же чистым Агни, по светимости ауры, иначе говоря, по качеству сознания, а проще — по чести и совести, отвергая любые искусственные и механические формы стимуляции энергии.

[1] Здесь и далее книги Живой Этики: М.О. — «Мир Огненный», Б. — «Беспредельность», Иер. — «Иерархия», Л.С.М. — «Листы Сада Мории», З.А.Й. — «Знаки Агни Йоги», С. — «Сердце» и т. д.

[*] Практическая Веданта. М., Ладомир, 1993.

[†] Бл. — H.P.Blavatsky. Collected Writings. USA-India-London, 1889-1890.

[‡] П. — Письма Елены Рерих, 1929-1938. В 2-х т. Минск, Белорусский фонд Рерихов, Прамеб, 1992.

[§] А6. — Абрамов Б.Н. Грани Агни Йоги. Новосибирск, 1993-1997.

[5] При этом не забудем, что человек одновременно целостен и троичен, что Душа у него — одна, но явлена в трех аспектах, а именно, как «человеческо-животная душа», «человеческая душа» и «Духовная душа».

[6] В Учении не раскрывается волшебная сила сокровенного собеседования человека со своим сердцем, с духовными центрами или своими органами… Это таинство. А значит, предоставляется возможность для испытания интуиции каждого.

Серебряный век и теософия

СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК И ТЕОСОФИЯ

(См.Дельфис, №2, 1999)

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ И ПЕРЕВОД М.Н.ЕГОРОВОЙ

Цель нашей статьи — привлечь внимание читателя к сравнительно малоизвестным материалам из книги американской исследовательницы Марии Карлсон «“Нет религии выше истины”. История теософского движения в России 1875-1922 гг.» [1]. Это первое монографическое издание на эту тему. Но книга дискуссионная. Начнем с небольшого вступления.

Мария Карлсон (далее М.К.) — филолог, русист, специалист по изучению творчества писателя и поэта-символиста Андрея Белого, обратилась в этой работе к историческому исследованию. Назначение книги, по словам М.К., «представить значительный и сложный предмет — историю русского теософского движения и общее положение теософской мысли в культуре российского Серебряного Века для читателей, не знакомых с его общими контурами» [1, с. 14]. Этому описанию предшествует краткий исторический обзор эзотерической традиции в России, а также характеристика теософского общества и роли Е.П.Бла- ватской; рассмотрены основные принципы теософской доктрины, как их понимает автор; сказано и об антропософии. В работе, что немаловажно, дана «полная библиография теософских материалов, оригинальных и вторичных, опубликованных в России в 1881-1918 гг.» [там же].

М.К. не претендует на исчерпывающий характер изложения взятой темы; она признает дискуссионный характер своего исследования и сетует на трудности, связанные с поиском материалов, часто спорных и отражающих не только «субъективность подхода автора этих материалов», но и «необходимость обойти недружественную цензуру в России» [ 1, с. 13].

Скажем сразу: наше вступление — не рецензия на эту книгу, рецензентам она обещает очень нелегкую работу. Мы поделимся лишь некоторыми размышлениями, возникшими после прочтения этого труда — сложного, многопланового и противоречивого. И выделим только два самых общих замечания, которые определяют наши концептуальные разногласия с автором по многим положениям данного исследования.

Первое, очевиден ошибочный или, скорее, предвзятый подход к жизнеописанию Е.П.Блаватской, общей характеристике ее деятельности, ее связям с Махатмами и, что самое главное, к самому факту ИХ существования и Великого Братства Света как Источника теософской доктрины.

Обращаясь к биографии Е.П.Блаватской, М.К. опиралась в основном на весьма спорную биографическую версию Марион Мид [2], которая ей показалась «информативной» и «наименее льстивой» (она лишь «недооценила харизму» Блаватской). В результате в книге представлен краткий перечень расхожей клеветы в адрес основательницы теософского движения(*) . При этом М.К. избрала нечто вроде легенды, имевшей хождение еще при жизни Блаватской в среде ее противников: она считает, что «теософия была созданием самой Е.П.Блаватской», что она придумала и доктрину, и Махатм, а также являлась чем-то вроде гениальной шарлатанки.

Мы не принимаем этой версии и отвергаем все клеветнические штампы в отношении Е.П.Блаватской, повторенные в этой работе. М.К. как будто даже не знает о пресс-коммюнике лондонского Общества Психических Исследований (ОПИ, 1986), в котором, столетие спустя, оно признало несправедливость официального отчета 1885 года с обвинениями Блаватской в мошенничестве. Мы полагаем, что все эти искусственные построения в отношении Блаватской и так называемой ее «философской мистификации» являют суть всей глубины противоречивости этой книги. Отсюда не удивляет и все остальное: М.К. не поняла теософской доктрины, хотя и претендует на ее освещение «на основе строго научного подхода» [ 1, с. 114]. И по другим аспектам темы, при известном стремлении к объективному исследованию материала, в работе присутствует немало антитеософ- ских выпадов, местами даже логически не связанных с текстом.

И второе. М.К. не поняла эволюции теософского знания. Она абстрагировалась от Учения Живой Этики, или Агни Йоги, полученного Н.К. и Е.И. Рерихами от Учителей Братства Света, и, прежде всего, от Махатмы М. — Учителя и Блаватской, и Рерихов. Правда, мы не упрекаем ее за это абстрагирование, ибо формально эта тема выходит за рамки ее работы. Но сам его факт означает очень многое для современного восприятия теософии.

Подчеркивая «огромную популярность и международный энтузиазм», которые сопутствовали теософии в начале XX века, она справедливо полагает, что «теософы были искателями, сделавшими в уходящем столетии свой собственный вклад в поиски вечных истин, новых ценностей и чувства  порядка взамен того, что было утеряно» [1, с. 35]. Но, характеризуя дальнейшую судьбу этого учения, она не увидела его продолжения и развития.

_________________________________________________

(*) Наиболее полное и обстоятельное жизнеописание принадлежит перу американской исследовательницы Сильвии Крэнстон, широко известной в США и Европе своими трудами по реинкарнации. Ее книга, написанная при участии Кэри Уильямс, «Е.П.Блаватская, жизнь и творчество основательницы современного теософского движения», вышла в свет в 1993 г. одновременно с книгой Марии Карлсон и, как очевидно, оказалась вне поля зрения последней.

_________________________________________________

Для М.К. теософия— это и религия (или псевдорелигия), и секта, и синкретизм [ 1, с. 31,125](**) Все эти определения входят в арсенал современных христианских критиков и теософии, и Живой Этики. И все эти критики, включая и М.К., не признают неустанно повторяемое теософами положение о том, что теософия — не религия в привычном смысле этого понятия. Теософия — это синтетическое знание. Отвечая нуждам синтетического понимания явлений, теософия утверждала синтез трех ведущих областей знания — науки, религии и философии как новую форму познания мира человечеством. Но она — не религия и в своем религиозном аспекте, поскольку являет синтез единой, сокровенной, или эзотерической, сущности всех великих религий, независимо от их внешних, экзотерических, различий, отвечавших, при формировании этих религий, потребностям своей исторической эпохи, особенностям культуры и сознания народов. А потому, ни о каком синкретизме теософии как смешении разных экзотерических религиозных систем и культов вообще не может быть речи.

Приоткрыв человеку понимание «самой сути вещей» и указав ему путь к бессмертию, теософия будет и впредь привлекать сердца искателей Истины. Но М.К. не поняла будущего теософии. Игнорируя существование единого Высокого Источника и теософии, а также Учения Живой Этики, она не увидела реализации заложенного в теософии огромного потенциала, неотделимого от Живой Этики как своего, подчеркнем, естественного продолжения, развития и «заключительной кульминации» [Мир Огненный, ч. 1, с. §79]. Оба учения дополняют друг друга. Различия в них обусловлены ответом каждого учения на неотложные потребности своего времени, а также стремительностью исторических перемен в XX столетии.

Если идеи всемирного братства, сближения культур Востока и Запада, а также устремление к познанию природы человека ставились Блаватской во главу угла деятельности теософских организаций, то Рерихи, приняв эту эстафету, утверждали через сеть своих обществ идеи Знамени Мира, Духовной

_________________________________________________

(**) Синкретизм (от греч, соединение) — смешение разнородных элементов; напр., религиозный синкретизм различных культуов и религиозных систем в поздней античности.

__________________________________________________

Культуры, Красоты и Культурного просвещения. Триединый синтез теософии, как формы познания, в Живой Этике обогатился областью искусства; в этом Учении Искусство и Наука — главные направления творческого познания Истины. На пороге Новой Эры Рерихи способствовали новому сдвигу сознания человечества. Учение

Живой Этики выступает не только жизненно-практической кульминацией теософии, но главным камертоном для духовной эволюции человечества в наступающей эре «Просвещения, Знания и Света».

И сегодня для теософских обществ становится характерным все большее понимание необходимости идейного синтеза теософского наследия и Учения Живой Этики. Это не означает организационного слияния с рериховскими объединениями, но выражается в развитии сотрудничества между ними и заинтересованности в изучении Агни Йоги. Как видно из опубликованной в «Дельфисе» №1/1998 примечательной статьи Фионы Одгрен, подтверждением развития этого процесса является деятельность теософского центра в городе Виктория (Канада). Активность этого культурно-просветительского и духовного очага может быть примером в жизни, на практике, естественного синтеза теософии и Живой Этики, восприятия всего нового в духе идей Учителей Света.

Нельзя не сказать и о другом, вероятно, самом главном и самом несправедливом обвинении христианских ортодоксов в адрес теософии и Учения Живой Этики — в их, якобы, антихристианстве. Не углубляясь в дискуссию по этому вопросу, укажем на главное упущение критиков прошлого и настоящего. Они упорно отказываются понять и признать реальность единого сокровенного Учения Жизни, даваемого великими Учителями Братства Света соответственно эволюции сознания народов мира.

«Нужно показать и установить прямую преемственную связь между Учением Христа и Учением Живой Этики, — сказано в “Гранях Агни Йоги”. — И если Учение Христа — причина, то Учение Живой Этики — следствие. И если Учение Христа — ступени, заложенные в прошлом, то Учение Живой Этики — продолжение этих ступеней в настоящем и будущем, ступени все того же Единого, Сокровенного Знания, даваемого человечеству Иерархией Света в соответствии с поступательным движением и расширением его сознания и требованиями эволюции жизни». И в другом месте: «Учение Христа и Учение Живой Этики связаны преемственной связью… Не видим противоречий ни в чем. <…> Источник Един и Едино Сокровенное Учение Жизни. Надо уметь отличать Учение Христа от того, что позднее создано церковью и нагромождено на него» [т. XI, §716,733].

Можно ли при этом говорить о какой-либо враждебности и теософии, и Учения Живой Этики к Учению Иисуса Христа? М.К. не поняла не только внутренней связи теософии и Живой Этики, но и всех великих учений. И книга ее, в которой нет признания факта существования Братства Света, осмысления глубокой значимости контактов с ним Блаватской и Рерихов, а также понимания неуклонного продвижения ступеней единого Учения Жизни в соответствии с возможностями его восприятия человечеством, оказалась лишенной целостности.

И дело не в том, что М.К. не теософ; она не однажды оповещает, что идеологически не связана с теософией и писала свой труд не для теософов [1, с. 13,114]. На самом деле этот факт не освобождает ученого от обязанности подлинно научного проникновения в предмет исследования. Суть же, повторим, в том, что М.К. осталась по ту сторону барьера в своем подходе к истокам изучаемой доктрины и, естественно, поэтому не смогла ни достигнуть понимания глубины, масштабности и эволюции теософского учения, ни избежать противоречивости в изложении материала.

Так почему же мы все-таки привлекаем внимание к этой работе? Да потому, что в ней представлен интереснейший материал по истории российского теософского движения, с подробностями особенностей его формирования, повседневной активности, с характеристиками вклада в его становление пионеров российской теософии, их обликов высокой культуры и самоотвержения.

И также потому, что мы ценим новаторский замысел книги М.К., смелый неординарный взгляд автора на теософию как культурную и общественную силу, оказавшую значительное влияние на творческий и духовный подъем интеллектуальной элиты в годы Серебряного Века России. Нельзя пройти мимо такого обобщающего, подтвержденного документами вывода.

И мы не хотим вместе «с мутной водой выплеснуть и ребенка»; иначе говоря, вместе с неверными и предвзятыми представлениями автора, отвергнуть и то новое, яркое и значительное, в чем, на наш взгляд, выразилось достоинство этой книги. Возможно, обращение именно литературоведа к историческому исследованию культурно-просветительского, по своему существу, теософского движения в России придало ей дополнительную ценность; М.К. погрузилась в тему, которую обычно игнорировали специалисты в области российского ренессанса. Она впервые сделала попытку документально представить не только становление теософского движения в России, но и привлечь внимание к влиянию теософской мысли на творческий подъем, переживаемый ведущими мастерами в литературе, искусстве и философии Серебряного Века.

Иными словами, заслугой М.К. является смелость признания ею важного значения теософии для своеобразного духовного ренессанса в России этого периода. «…Российская теософия как культурный и интеллектуальный феномен Серебряного Века… не должна быть игнорирована… Исследование российской теософии может только расширить наше понимание и оценку тонкостей культуры российского Серебряного Века» [1, с. 13].

«…Мы не должны забывать, что в России это было не просто рекламируемое патентованное средство против духовного нездоровья образованного среднего класса, но это было также единственно возможное разрешение кризиса культуры и сознания литературной и художественной элиты. Даже если теософия — заблудшая ветвь религиозной и философской мысли на древе российского Серебряного Века, она должна быть включена в любую дискуссию этого периода, в особенности потому, что так много из его главных представителей были вовлечены с нею в серьезный диалог (Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Андрей Белый, Дмитрий Мережковский)» [ 1, с. 36].

Вывод М.К. о существенной роли теософских идей в творческом подъеме Серебряного Века России позволяет более широко и углубленно подойти к исследованию творчества выдающихся представителей российской интеллигенции тех лет. Новаторская ценность ее работы, повторим, состоит прежде всего в обобщающем характере этого вывода, подтвержденного документально.

Конечно, исследователи различных аспектов Серебряного Века, вероятно, смогут внести свои коррективы по близким им темам и вопросам, затронутым автором этой книги. Материала для дискуссии в этой работе предостаточно. Тем более, что идеи теософии, достижения российской востоковедной науки, вся атмосфера духовного подъема и интереса к «запредельному» выражались и преломлялись в творчестве ведущих мастеров этого периода у каждого по-своему. М.К. расширяет список представителей творческой интеллигенции, испытавшей в той или иной мере влияние теософской мысли (см. далее). Она приводит и убедительную иллюстрацию непосредственного воздействия теософской доктрины на творчество Андрея Белого на примере его романа «Петербург». Она считает теософом и Н.К.Рериха. Что касается российского периода его биографии, то в этом она не точна. В России Н.К. и Е.И. Рерихи не были участниками теософских обществ. В волнах потока Серебряного Века они шли автономно и высоко; и каждый проходил свою эволюцию духовной связи с Великим Учителем. «Е.И. получила прямой импульс от (Махатмы) М. и его руководство, когда ей было около 24-х лет», т. е. к началу 1903 года [4, с. 268]. Как отмечает директор Нью-Йоркского музея Н.К.Рериха Даниил Энтин в своем предисловии к книге З.Г.Фосдик, с «Письмами Махатм» и духовным наследием своей предшественницы Е.П.Блаватской Рерихи познакомились в Лондоне в 1919 году [4, с. 13]. И с тех пор их отношение к Блаватской было всегда самым сердечным. Там же, в Лондоне, в июле 1920 года Н.К. и Е.И.Рерихи получили удостоверения о членстве в Теософском обществе [4, с. 709].

В Америке Рерихи не скрывали свою принадлежность к теософии, но первые создаваемые ими учреждения не объявлялись теософскими, а были именно культурно-просветительскими центрами (Институт Объединенных Искусств, «Корона Мун- ди», Музей). В основу их деятельности легли идеи, вдохновлявшие Н.К.Рериха в его творческих исканиях еще в годы Серебряного Века в России, также созвучные с первыми наставлениями

Учения Живой Этики, систематические записи которого велись с начала января 1921 года.

Все вышесказанное только подтверждает справедливость нашего замечания о противоречивости и даже парадоксальности труда М.К. Ну кто же согласится с тем, что столь многие известные деятели культуры и на Западе, и в России оказались на рубеже столетий лишь в плену харизмы Блаватской и ее философской мистификации?

Похоже, что М.К. и сама сознает уязвимость своей позиции.

Вообще же, при чтении этой книги невольно возникала мысль о том, как не просто сегодня ученым-христианам, в условиях усилившихся гонений церкви на инакомыслие не только у нас, но и там, на Западе, сохранить подлинно научный подход к исследованию теософской проблематики. Стремясь занять последовательную научную позицию, честный, свободно мыслящий ученый-христианин либо оказывается в противоречии к церкви, либо входит в противоречие с самим собой как исследователем. И в том и другом случае неизбежно внутреннее борение между верностью своему духовному устремлению в согласии с официальной позицией церкви и своими же эвристическими или просто добросовестными изысканиями как ученого.

Возможно, что в какой-то мере с этим столкнулась и М.К.; иногда, при чтении, даже казалось, что первоначальный замысел работы мог быть более цельным. Но, быть может, этого и не было; просто сама работа над темой рождала у автора внутреннее чувство неоспоримой истинности, по сути, главной идеи книги — о значительном влиянии теософии на духовный и интеллектуальный подъем в России в годы Серебряного Века. А утверждение ее требовало и подробного освещения истории теософского движения, и, по возможности, широкого охвата спектра воздействия теософской мысли на творческую интеллигенцию. Поэтому материал по этим темам оказался почти свободным от банальных антитеософских наслоений; более того, здесь есть вдохновенные страницы (включая заключение!), проникнутые подлинным энтузиазмом и верой исследователя в правоту своей главной идеи, и читать их, действительно, интересно. Но, как уже отмечалось, в работе немало и путаницы, заложенной в ошибочном подходе к теме, предвзятых оценок и прочего, досадно подрывающих доверие к автору.

М.К. уделила особое внимание и критической мысли тех лет в адрес теософии. В нескольких разделах она систематизировала главные направления, по которым шла критика теософии, прежде всего, «с позиций российской религиозной ортодоксии» [ 1, с. 14].

В свете всего сказанного не исключено, что эта книга вообще не будет полностью переведена и не увидит свет на русском языке в России. Теософы и рериховцы не захотят умножать ложь о Блаватской и Махатмах, а «церковные ревнители» не потерпят утверждения преданного ими анафеме «лжеучения» как влиятельного культурного феномена, явившегося важным импульсом для духовного и культурного ренессанса в России на рубеже веков.

Поэтому мы все же решились, высказав свои общие впечатления об этой книге и не вступая в доктринальные и теологические дискуссии, дать в переводе из нее ряд фрагментов, содержащих как конкретный материал по истории теософского движения, так и некоторые документированные наблюдения, и обобщения автора об идейном влиянии теософии в годы Серебряного Века в России. Мы акцентировали внимание именно на фактическом материале и уклонялись от перевода текстов спорных или недостаточно проработанных, требующих специального обсуждения. Конечно, предлагаемые фрагменты дают лишь весьма относительное представление о работе; но они достаточно информативны и там, где это требуется, снабжены комментариями.

И, наконец, самое последнее, о чем всегда думалось при чтении книги Марии Карлсон: необходимо наше, отечественное, комплексное, монографическое исследование по этой же проблематике. Будем надеяться, что пройдут тяжкие времена и такой труд, объединяющий усилия свободно мыслящих философов, историков, искусствоведов, литературоведов и религиоведов, увидит свет на своей родине.

Литература

  1. Maria Carlson. No religion higher than truth. A history of theosophical movement in Russia. 1875-192 Princeton, 1993.
  2. Mead M. Madame Blavatsky: the woman behind the Myth. New York, 1980.
  3. Сильвия Крэнстон, при участи Кэри Уильямс. Е.П.Блаватская. Жизнь и творчество основательницы теософского движения. Рига, Лигатма; Сиринъб 1996
  4. З.Г.Фосдик. Мои Учителя. По страницам дневника 1922-1934. М., Сфера, 1998.
  5. П.Ф.Беликов. Рерих. Опыт духовной биографии. Новосибирск, 1994.

Что такое сила мысли и как она проявляется в сфере идей в современной России.

Д.х.н. Егорова Елена Михайловна

 Доклад 16.03.2018

С этого года мы начали работу над новой темой, которой мы предполагаем занматься в первом полугодии, а возможно и весь этот год. Эта тема – природа и свойства мысли. Она, как мы все понимаем, очень важна для успеха в решении нашей главной задачи – формирования и научного обоснования идейного фундамента  Учения Жизни, для представления его как нового научного мировоззрения.

На прошлом заседании мы слушали первый доклад в этом направлении, который сделала М.В.Малыхина. Это был обстоятельный обзор сведений о природе и свойствах мысли, имеющихся в основных Источниках, входящих в круг Учения Жизни, главным образом из теософских трудов, Учения Ж.Э. и Граней А.Й. были приведены также высказывания выдающихся ученых о свойствах мысли и примеры экспериментальных исследований действия мысли на живые организмы.

Сейчас я хочу напомнить фрагмент из заключения этого доклада Марины Вадимовны и затем двинуться дальше.

 Развитие современной науки и техники подтверждает древнее изречение, что дана человеку власть над всякою плотью, то есть над материей, энергией и органической жизнью, и что пределов этой власти или овладению силами природы нет. Ведущею силою в этом процессе овладения является мысль. Потому изучение ее законов можно считать насущнейшим вопросом человеческою существования. (ГАЙ. 1962 г. 535. Ноябрь 23):

Сегодня мой доклад посвящен более детальному исследованию структуры мысли, описанию основных типов мыслей, а также одного, но очень важного свойства мысли, имеющего огромное значение и для каждого человека, и для любой страны, и для всего земного человечества. Это свойство – сила мысли. Я буду говорить о том, что такое сила мысли, как она проявляется в экспериментах и в жизни человека, и какую картину мы имеем сегодня в сфере идей в нашем обществе. То есть, каково соотношение сил основных идей, которые циркулируют в СМИ и на которые опираются наиболее значимые объединения (партии, движения). И в заключение будет сделан вывод о том, каковы реальные перспективы утверждения идей Учения Жизни в общественном сознании в современной России.

Вначале я напомню некоторые известные примеры, которые показывают, что сила мысли – это не абстрактное понятие, но свойство, которое может наблюдаться в эксперименте. Эти проявления можно разделить на три группы (слайд 1): действие мысли на неодушевленные предметы (телекинез, подвешивание предметов в воздухе силой мысли), на растения и животных (реакции растений в виде электрических сигналов или изменение поведения животных), и на человека — гипноз, внушение, телепатия.

Слайд 1

При этом наиболее явные (осязаемые) проявления – это именно первая группа, так как здесь оказывается возможным установить связь между наблюдаемым феноменом и затратами энергии человеком, который этот феномен демонстрирует. На слайдах 2 — 4 показаны книги,  из которых я черпала сведения об этих явлениях: «Парапсихология и современное естествознание» А.П.Дуброва и В.Н.Пушкина [1], «Корни сознания» Д.Мишлава [2], «Семь экспериментов, которые изменят мир» Р.Шелдрейка [3] и «Гипноз, внушение, телепатия» (сборник статей В.М.Бехтерева) [4]; конечно, это лишь малая часть, обширная информация на эту тему имеется в другой литературе, а также в Интернете.

Слайд 2

Слайд 3

Слайд 4

На слайде 5 – фотографии, сделанные во время экспериментов по действию мысли на предметы с Нинель Сергеевной Кулагиной и Борисом Ермолаевым. Подробности я сейчас опускаю, их описание можно прочитать в соответствующей литературе, а также найти в Интернете. Главное здесь – то, что в обоих случаях воздействие мыслью на предметы, которое приводило к желаемому результату, всегда требовало от человека больших затрат энергии, и это приводило к резкому ухудшению самочувствия и требовалось время для восстановления сил.  Другие убедительные свидетельства телекинеза – в экспериментах с Ури Геллером (Д.Мишлав), в которых также отмечались затраты энергии.

Слайд 5

Примерами действия мысли человека на животных могут служить сведения, приведенные в книге Шелдрейка «Семь экспериментов, которые изменят мир» и в статьях Бехтерева. У Шелдрейка приведены случаи, которые говорят о способности животных к телепатическому общению с человеком –  наблюдения над поведением собак, кошек и других животных; в частности, приводится интересный пример с черепахой, которая несомненно улавливала мысль хозяйки, когда та думала о том, что черепаху нужно кормить.

Другие примеры телепатии при действии мысли человека на животных можно найти в книге Бехтерева, в разделе о телепатии. В нем описаны опыты над собаками, которые проводились самим В.М.Бехтеревым как вместе с известным дрессировщиком В.Л.Дуровым, так и самостоятельно. В отличие от наблюдений, приведенных в книге Шелдрейка, это были действительно научные эксперименты, которые вполне убедительно доказывали, что собака способна воспринимать именно мысленный приказ человека выполнить то или иное задание, и выполняет его быстро и точно, если мысль была четкой, сильной (то есть, обладала значительным зарядом энергии) и сопровождалась образами, в которых был ясно выражен путь собаки для осуществления задания.

Что касается явлений третьей группы, связанных с действием мысли на человека – гипноза и внушения, то в книге Бехтерева имеется богатый материал на эту тему.  Здесь подробно описаны особенности действия на человека гипноза и внушения, а также имеются свидетельства значения энергии гипнотизера и гипнотизируемого. Главное в гипнозе – усыпление, иначе говоря, отключение воли человека с помощью определенных физических приемов, дополненных воздействием мысли гипнотизера, которая стимулирует соответствующую активность мысли пациента (пробуждает мысль о желании заснуть). Что означает «отключение воли человека»? – С точки зрения Учения это есть нарушение нормального действия его психической энергии, точнее говоря, блокировка канала, по которому осуществляется контроль собственной психической энергии человека над его эмоциями, настроениями (то есть, астральным телом) и умственной деятельностью (то есть, ментальным телом). И затем человек становится полностью подчиненным воле гипнотизера (слайд 4).

Внушение – это другой способ действия мысли на человека; оно может производиться под гипнозом или без него, в бодрствующем состоянии. Но под гипнозом оно производится гораздо легче и с более глубокими последствиями. Примеры: внушается отсутствие боли (анестезия), усиление ощущения боли (гиперестезия), изменение зрения (способность видеть или не видеть лишь определенный цвет),  сильные эмоции (страх, гнев, радость и др.).

На слайде 6 – картинка из Интернета, объясняющая механизм действия рекламы путем внушения – для нас важно, что это фактически то же силовое воздействие на волю человека, но менее мощное, чем гипноз. То есть, не отключение воли, но ослабление ее.

Слайд 6

Общий вывод из сказанного выше – мысль человека обладает силой,  которая зависит от силы его воли, то есть, от запаса и степени активности его психической энергии.

Теперь посмотрим, что нам дает представление Учения о структуре и свойствах мысли для более четкого понимания того, что такое сила мысли. В докладе Марины Вадимовны были сделаны, в частности следующие выводы:

— Мысль имеет структуру, которая включает две составляющих – сущность (содержание, вложенное в виде заряда энергии или импульса, и вибрации, несущей определённую информацию) и форму, в которую облечена эта сущность. Иначе говоря, мысль есть материальная структура, имеющая форму и обладающая энергией.

— Мысль обладает всеми свойствами энергии – силой (напряженностью), светимостью, а также свойством действовать как магнит.

На слайде 7 дана иллюстрация к структуре мысли. Слева – общий вид, где мысль изображается как форма, облекающая сущность. Сущность или содержание мысли может быть представлено как вибрация с определенными характеристиками, несущая энергию и информацию. Здесь можно провести параллели с известными свойствами электромагнитных колебаний (волн), которые используются при теле- и радиопередачах, в мобильных телефонах – они обладают энергией и одновременно несут информацию. Учитывая также, что мысль есть материальная структура, обладающая магнитными свойствами, можно сказать, что вибрации мысли есть колебательные движения материи ментальной сферы, то есть, ментальных  атомов. При этом, как уже было показано в некоторых моих публикациях и докладах, по аналогии с природой магнитных свойств вещества магнитные свойства мысли можно представить как результат определенной ориентации спинов ментальных атомов. Здесь это условно показано кружочками со стрелочками.

Слайд 7

 Из физики известно, что магнитное поле, создаваемое объектом, характеризуется напряженностью, которая имеет величину и направление  (векторная величина). По аналогии можно рассматривать величину и направление магнитного поля мысли: его величина (напряженность) отражает величину заряда вложенной в нее энергии, а вектор – направление или качество мысли.

Справа – условно изображены разные мыслеформы, в каждой заряд энергии и вибрация. Мысли различаются по величине заряда энергии и ее качеству, которое отражается в характеристиках вибрации (частота, амплитуда, фаза колебания). Соответственно, мысли различаются по магнитным свойствам, то есть, по напряженности и направлению магнитного поля, создаваемого мыслью.

Теперь обратим внимание на форму мысли. Что такое эта форма? Мысли в земной сфере производят люди. Это могут быть, во-первых, идеи, воспринятые из пространства, или переданные кем-либо, а затем преобразованные (трансмутированные) в соответствии с индивидуальными особенностями воспринимающего сознания; и, во-вторых, это могут быть продукты творчества самого человека, которые также отражают индивидуальные особенности его сознания.  Форма мысли – это способ выражения ее сущности (содержания), который во всех случаях зависит от индивидуальных особенностей сознания человека. В первом приближении, здесь можно выделить следующие способы выражения: словесный, звуковой, образный. (слайд 8). В каждом из них есть множество разновидностей. Например, при словесном способе одна и та же мысль может быть выражена устной речью, причем разными словами, или письменно – прозой (в разных формах – рассказы, романы, пьесы), стихами, баснями, лозунгами (в каждом случае —  тоже множеством форм). При этом словесное выражение может быть на разных языках. То же – при выражении в образах (живопись, скульптура, архитектура, мозаика и т.д.) или в музыке.

Слайд 8

По направленности или содержанию мысли также бывают весьма разнообразны. На слайде 9 показаны типы мыслей, которые можно рассматривать как первое приближение к классификации, учитывающей их основные особенности (отчасти заимствованные из Учения). Так, мысли  различаются по величине (заряду) вложенной в них энергии – они могут быть слабые, средние и  сильные. Далее, они различаются по широте кругозора – узкие (не выходящие за пределы круга общения человека в течение жизни), средние (не выходящие за пределы событий и тем в земной среде) и широкие (охватывающие как земные, так и космические явления).  По глубине анализа событий, понимания причин явлений – поверхностные, средние, глубокие. По ориентации во времени – обращенные в прошлое, занятые настоящим, устремленные в будущее. По степени сосредоточенности на личных интересах (самости) —  эгоистичные полностью, в некоторой степени, и полностью свободные от эгоизма.

Слайд 9

По степени зависимости от внешних влияний (в сфере идей) -зависимые полностью, отчасти и совершенно свободные. И наконец, по направленности на разные составляющие человека – мысли о состояниях и потребностях тела о предметах плотских), или души (об эмоциях, желаниях), или о предметах духовных (проблемах нравственных, компромиссах с совестью и т.п.). Таким образом, ментальная сфера любого масштаба – от каждого человека до всего человечества – есть сложная система, состоящая из мыслей разной энергии (напряженности) и разного качества (направления магнитного поля).

Важно иметь в виду, что это система динамическая, то есть, в ней постоянно изменяются соотношения элементов (разных мыслей) как по величине их энергии, так и по их качеству. Но тем не менее, учитывая магнитные свойства мыслей и известные особенности мышления людей, здесь можно говорить и об определенных закономерностях, и потому можно характеризовать, например, сферу идей в человеческом обществе.

Мысли большинства людей обладают слабым магнитным полем, поскольку заряд мысли определяется накоплениями психической энергии, а они, как правило, невелики. И по направленности эти мысли не выходят за пределы ограниченного круга объектов и тем в земной среде, в которой человек пребывает в течение жизни. Поэтому преобладающий ландшафт – это поле идей невысокой энергии, нешироких, неглубоких, занятых в основном настоящим, не альтруистичных, зависимых и устремленных преимущественно на плотские предметы (слайд 10). Но есть и те немногие, кто способен подняться умом выше, направить мысли дальше – охватывать ими судьбы многих людей, народов, всего человечества, устремляться в будущее, отрываться мыслью от Земли, проникать в беспредельность Космоса.

Слайд 10

И среди них есть те, кто обладает большим запасом психической энергии, и они порождают мысли с более сильным магнитным полем, более мощные идеи, которые способны служить основой для определенной системы взглядов или идеологии, и могут притягивать и ориентировать мысли других людей, в сознании которых есть созвучные вибрации (способные вступать с ними в резонанс) (слайд 11). На слайде показан рисунок, поясняющий механизм восприятия идеи человеческим сознанием, который я уже приводила раньше, в частности, при описании действия идей Братства Света в жизни земного человечества. Но понятно, что эта же картина действительна для взаимодействия любых идей с человеческим сознанием. Если в воспринимающем сознании (ВС) есть активная вибрация, созвучная Идее (слева), то между ними возникает резонанс и образуется магнитная связь (толстая голубая стрелка), которая сохраняется до тех пор, пока сохраняется это созвучие. И тогда сознание (человек) действует в направлении поля Идеи. Если же созвучная вибрация в сознании отсутствует, резонанс не возникает, магнитная связь не образуется, и человек не может действовать в соответствии с направлением поля Идеи.

Слайд 11

При этом идеи, действующие на сознание, не обязательно светлые, альтруистичные, утверждающие великое значение духа человеческого, нравственной основы жизни, необходимость сотрудничества. Могут быть идеи сильные, но не светлые, а темные, которые при этом также обладают магнетизмом и притягивают созвучные сознания. И могут быть идеи смешанной направленности, включающие как светлые, так и темные составляющие, как это условно показано на слайде 10 – в центре возвышается  мощная светлая идея, слева – несколько менее сильная, но темная, справа – еще менее сильная идея, в которой присутствуют как светлые, так и темные составляющие,

В итоге в сфере идей формируются своего рода магнитные центры, каждый из которых объединяет более или менее значительную группу людей, то есть, сознаний, привлеченных данной ведущей идеей или данной идеологией (слайд 12). Здесь показан вариант притяжения сознаний сильной светлой идеей. Причем сознания могут заметно различаться по своим индивидуальным особенностям (что условно отражено в их разных размерах, форме и окраске), а также по степени созвучия идее, что отражается разной длиной и толщиной светлых стрелок.

Слайд 12

Можно предположить, что наиболее сильные магнитные поля свойственны идеям Учителей Братства, и эти Идеи также присутствуют в сфере земной мысли, в том числе в сфере мысли современной России. Но и они способны притягивать и направлять только те сознания, которые резонируют на эти Идеи. И пока они не представлены в явном виде в общественном сознании, они не могут играть в нем ведущую роль как объединяющие большие коллективы людей.

Как можно представить теперь сферу идей в современной России?        Основные идеи, которые можно рассматривать как действующие сейчас в России, в сознании российского общества (Слайд 13):

Слайд 13

Если оценивать силу этих идей – на мой взгляд, наиболее сильна сейчас коммунистическая (левая) идея, причем не только среди членов соответствующих партий, но шире, среди разных групп граждан, в том числе среди части интеллигенции. Эта идея становится сейчас все более популярной в мире, особенно в развивающихся странах – в Латинской Америке, Индии. Также, она часто связывается с планами возрождения Советского Союза.

Во всех основных Идеях, присутствующих в нашем общественном сознании, есть элементы, родственные основным позициям мировоззрения Учения Жизни или Доктрины Братства. Наибольший вклад таких родственных элементов – в коммунистической идее. Это очевидно. Но в ней есть и чуждые элементы – грубый материализм, невежественный атеизм, консерватизм мышления, навязывание отживших стереотипов (в том числе сталинизм), опасность «удушения свободы мысли».

В либеральной идееродственные элементы – (истинная) демократия, свобода мысли и слова, утверждение ценности свободы личности, прав человека. Чуждые элементы – святость частной собственности, устремление личности к накоплению материальных богатств, подчинение нравственных принципов материальной выгоде, чрезмерное внимание к потребностям плоти, искаженное представление о толерантности, о правах человека, которое узаконивает, в частности, половые извращения и преступления в сфере ювенальной юстиции.

В русской идееродственные элементы – утверждение нравственной основы русского самосознания, значимости духовной основы русского народа и русского мира, великого будущего России как спасительницы мира (земного человечества), утверждение значимости религиозной жизни как осуществления связи с надземным миром. Чуждые элементы – консерватизм сознания, утверждение отживших форм мышления, церковных догматов, отрицающих закон перевоплощения (то есть, эволюции) и значение свободной воли человека, требование покорности воле Бога и установлениям церкви как его представительнице на земле, освящение (оправдание) несправедливостей, которые творит государственная власть и тем разрушает основы жизни народа, вместо того, чтобы работать для его блага.

Как мне  представляется, идейные течения в России в конечном итоге сводятся к двум противоположным направлениям: устремленные на личное благо или на благо Общее, выступающие за опору на частную собственность (психология собственника) или за обобществление материальных благ (утверждающие законность, приоритет общинного сознания).

Важно определить, на чем основаны эти два противоположных направления.  На мой взгляд, можно думать, что они основаны на разных представлениях о природе человека. Устремление к личному благу опирается на убеждение, что в природе (сознании) человека заложено чувство собственности и инстинкт сохранения и утверждения себя как личности, что предполагает неизбежность и естественность конкуренции и борьбы с себе подобными. Устремление к Благу Общему опирается на убеждение, что в сознании человека заложено чувство коллективизма, естественность сотрудничества, понимание необходимости единения в труде, в создании материальных благ и перед лицом опасности, способность жертвовать своей собственностью и жизнью ради блага других, ради будущего своего народа и всего человечества.

Оценивая эти направления мысли с позиций знания Учения о сложном составе и механизме эволюции человека можно сказать, что фактически речь идет об утверждении главенства двух разных составляющих человека: преходящей (смертной) личности (устремление к личному благу) и непреходящей (бессмертной) Индивидуальности (устремление к Благу Общему). Конечно, огромное большинство представителей каждого из этих направлений мысли не отдает себе отчета в их истоках, в этом различии составляющих человека. поскольку для тех и других несомненно, что человек есть именно смертная личность. Это принимается как некая очевидность, как аксиома, которая не обсуждается. И принадлежность к религии (православной церкви) по существу тоже не дает возможности осознать это различие, поскольку церковное вероучение, проповедуя веру в загробную жизнь, отрицает возможность перевоплощения и утверждает земную жизнь как единственную жизнь физической, смертной личности.

Дискуссии в прессе и на телевидении, происходящие в последние годы, показывают, что, на сегодняшний день, ни одна из основных действующих идей (и соответствующих идеологий) не является приемлемой для большинства граждан нашей страны, не удовлетворяет потребности в ведущей идеологии, которая давала бы систему критериев, необходимых для нормальной организации жизни.

Характерная черта современного состояния мыслящей части российского общества – это состояние поиска и ожидания новой Идеи, способной предложить духовную опору и цель дальнейшего развития страны, начертить план движения к реальному улучшению жизни, к созданию справедливого государственного устройства, в котором возможно и материальное благополучие, и свободное развитие духовных и интеллектуальных сил человека.

В качестве иллюстрации я приведу несколько цитат из высказываний на ТВ и публикаций в прессе, посвященных обсуждению проблемы поиска новой идеологии, или т.н. «национальной идеи» — проблемы, которая была предложена государственной властью, но так и не решена до сих пор.

  • Вл. Мединский – цитата из его выступления на передаче «Право Знать» (19.11.2016 г.): «Отказаться от идеологии – значит вернуться к животному состоянию. Человек отличается от животного тем, что может поставить идею выше собственной жизни».
  • Из речи Патриарха Кирилла на Русском Народном Соборе (11.11.2016): «Необходим синтез: вера, справедливость, солидарность, достоинство, державность. Платформой для синтеза должно стать единство культуры, укрепление его духовного первоисточника – православной веры».
  • Из статьи Ф.Добросоветского (Почему будущее человечества зависит от знаний о человеке? «Завтра», 6.07.2017)

«Техника и технологии не могут дать тот результат, который действительно важен и является главной целью.
Потому что техника — инструмент в руках человека, какой бы она не была могущественной. Все равно — инструмент, не более. Технология — тоже. Цель — это внутреннее содержание человека, его сущность-душа и проявленность того главного наилучшего потенциала, который таится в этой сущности-душе. Никакая техника или оружие не смогут защитить человека от врага, который лезет в его разум, в его душу, создает конфликт между разумом и душой и заставляет заниматься самоуничтожением индивида, взаимоуничтожением людей.
Нужно искать новые, более глубокие и ценные знания о человеке и преодолеть те преграды, которые существуют на этом пути».

* Из статьи Татьяны Воеводиной (Завтра, №4, 2018): «Главное, что отразилось в высказывании Путина (о сходстве христианской и коммунистической идеи – Е.Е.) – это религиозный поиск, потребность в новой вере, возможно, не вполне осознанная и понятая. Может ли православие, хотя бы и обновленное, стать этой новой – зовущей и влекущей – религией, за которую человек и умереть готов? Многие со мной не согласятся, но лично я уверена, что нет. Православие давно стало прекрасным, достойным восхищения и изучения историческим памятником. Никакого практического, повседневного влияния на жизнь оно не оказывает. …Ничего худого ни в свечечках, в платочках, ни тем более в восстановлении храмов нет – просто не надо пытаться опереться на то, что крепости не имеет. Нельзя реанимировать исторический памятник. Таким же памятником сегодня является и коммунистическая религия, которая сто лет назад была живой и зовущей, за нее отдавали жизни. Механически слить в одно эти два вероучения, принадлежащих прошлому – нельзя, не получится. Нужно новое верование. Его ждут, оно придет». (Конец цитаты).

Как уже говорилось в моем докладе в сентябре прошлого года, где шла речь о теории магнитных явлений в мире мысли, одно из предсказаний этой теории говорит о том, что такое состояние общественного сознания благоприятно для принятия Новой Идеи. Этой Новой Идеей, как мне представляется, может быть Великий План Братства Света, основанный на новом научном мировоззрении, в котором утверждается, в частности, новое понимание природы человека и главной задачи его земной жизни. К этому есть реальные предпосылки, поскольку несомненно, что сегодня Идеи Братства фактически уже действуют в общественном сознании, но облечены в другие формы. И потому можно думать, что эти Идеи непременно будут осознаны в явном виде, как синтез всех лучших устремлений нашего народа и других народов мира, а также тех родственных этим Идеям элементов, которые сейчас действуют в умах людей в российском обществе.

И это совершится независимо от планов партий, движений, претендентов на пост президента и независимо от исхода выборов, который сейчас кажется вполне предсказуемым. Приход Учения Братства совершится в свое время и оно, как наиболее мощная Идея, станет ведущей силой развития земной жизни, сначала России, а затем и всего человечества.

В заключение я приведу фрагмент из книги «Послания Братства в Россию», из главы, где речь идет о значении России (запись 22.04.95 г.):

«…намеченное построение, сформированное и формирующееся Будущее придут, независимо от желающих все погубить гибнущих злодеев. Пусть верные сыны своего славного отечества знают, что нет таких сил, которые были бы способны остановить движение небывалое, движение светлое – движение, согласующееся со всеми Великими Принципами, покоящимися в основании всех философий и сокровенных знаний всех времен и народов.

Построение Града Божия на Земле – так говорили о нем древние христиане. Построение великого Содружества Народов, объединяющего всех людей на основе знания и любви к Истине – так говорим о нем Мы.

Заботою о новом, более совершенном, более разумном, и, следовательно, более правильном существовании людей на Земле занято Наше Великое Братство. Мы не хотим терять ни малейшей возможности вдохновлять способных выразить и правильно донести до умов наши помыслы и дела. Наше Учение, так своевременно рождавшееся и распространявшееся Семьей Светоносцев, таких близких Нам и так самоотверженно служивших Нашей великой Идее, уже проникает в сознание невидимыми и неожиданными путями».

Литература

  1. Дубров А.П., Пушкин В.Н. Парапсихология и современное естествознание. М., Соваминко, 1989.
  2. Мишлав Д. Корни сознания. Киев, София, 1995
  3. Шелдрейк Р. Семь Экспериментов, которые изменят мир. М., София, 2004.
  4. Бехтерев В.М. Гипноз, внушение, телепатия. М., Мысль, 1994.

 

Мысль и ее основные свойства в Учении Братства

К.пед.н. Марина Вадимовна Малыхина. 

Доклад 1.02.2018 г.

1.Вашему вниманию будут представлены некоторые результаты работы с Основными Источниками Учения Жизни, полезные для оформления идейной основы Учения. Сегодня речь пойдет об исследовании положения Учения о природе и свойствах Мысли как развитие и углубление темы о сложном составе человека. Здесь имеется ввиду, что из всего обширнейшего материала о Мысли, данного в Учении, мы рассмотрим два аспекта – мысль Пространственную и мысль земную, как частное проявление Пространственной мысли.

Напомним, что Основные Источники, т.е. Теософию ЕПБ и ряд последующих трудов, содержащих записи посланий Высоких Учителей Братства, мы рассматриваем как выражение единой системы мысли или как Единое Учение Жизни, которое давалось в разных формах, начиная с последней четверти 19 в. (Слайд 2)

Слайд 2

2. Задача исследования состояла в том, чтобы выявить то общее, что было дано по данному вопросу в имеющихся Источниках. Для этого нужно было сделать выписки о природе Мысли из Основных Источников, затем сравнить их, выделив общее и особенное в каждом Источнике и сформулировать сущность этого понятия, приемлемую для современного сознания.

3.Источники, которые были использованы в работе:

  • ЕПБ. Тайная Доктрина (т. 1, с. 107-110; т. 2 с. 402-405).
  • ЕПБ. Ключ к теософии.
  • ЕПБ. Инструкции для учеников внутренней группы.
  • Учение Храма (т 1-2).
  • Учение Живой Этики (1-14 том).
  • Письма Рерих Е.И. (1-3 том).
  • Е.И. Рерих. У порога Нового Мира.
  • Шри Ауробиндо. Собрание сочинений, т.1 – СПб: Издательство «Адити», 1998. – с. 375-571.
  • Записи Абрамова Б.Н. (Грани Агни Йоги, т. 2-4, 1961-1963).
  • Послания Братства в Россию (1995-1999).
  • А. Безант. Древняя мудрость.
  • Писарева Е.Ф. «Сила мысли и мыслеобразы».
  • Наталья Рокотова. «Основы Буддизма» с. 100-104
  • Выготский Л.С. «Мышление и речь». М., 1996. С. 306–359.
  • Е.М. Егорова. Чем живёт душа. («Дельфис», 1998, №3, с. 79).
  • Е.М. Егорова. «Магнит Будущего». «Дельфис», 2013, № 4, с 52-58.
  • Мюллер М. Наука о мысли: Пер. с англ. Изд. 2-е. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. — 496 с.
  • К. Бакстер. Свидетельство наличия у растений первичной перцепции. Перевод из американского журнала «The International Journal of Parapsychology», №10 за 1968 г.
  • Шапарь В.Б. Новейший психологический словарь / В.Б. Шапарь, В.Е. Рассоха, О.В. Шапарь; под. общ. ред.  В.Б. Шапаря. – Изд. 4-е – Роснов н/Д. Феникс, 2009.

4.План, которому мы будем следовать в своём докладе:

  • Вначале я очень кратко напомню об истории вопроса.
  • Затем, мы рассмотрим определение, что такое мысль, данное в Основных Источниках.
  • Далее будет рассмотрены особенности, свойства и качества мысли, так как это представлено в Основных Источниках.
  • В дополнение будут приведены примеры представлений нескольких авторов, обнародованные в тот же период, что и Основные Источники, но высказанные в других формах.
  • В итоге будет сделан общий выводы по результатам нашего исследования.

5. Итак, обратимся к нашим Основным Источникам: теософии ЕПБ, Учению Ж.Э. и Граням А.Й., где в разных вариантах даётся определение, что есть Мысль, но вначале кратко об истории вопроса.

 Что есть Мысль ?

5.1. Представления о том, что есть Мысль, где она обитает, как она возникает, как воздействует на человека и другие живые существа, о её природе и свойствах, существовали с древних времен и высказывались выдающимися людьми разных эпох – святыми, философами, учеными, мыслителями — исследователями природы и человека (например, Учение Платона об Идеях, Интегральная Йога Шри Ауробиндо и др.).

Их интуиция и интеллект позволяли утверждать, что всё проявленное Пространство – порождение Божественной Мысли. Оно и есть Беспредельная Мысль.

Великий Платон сказал – «мысли управляют миром» (Е.И. Рерих). Великий русский писатель Л.Н. Толстой о мысли:

«Мысль — начало всего. И мыслями можно управлять. И потому главное дело совершенствования: работать над мыслями». 

Три гениальных ученых о Мысли (Слайд 3):

 «Окружающее пространство – это лишь наши собственные мысли» (А. Эйнштейн).

«Все есть мысль, и мысль есть причина существующих вокруг нас явлений и объектов, которые, по сути, есть интерференция волн (голограмма)». (Н. Тесла).

«Мысль — это всего только молния в ночи, но в этой молнии — все». (А. Пуанкаре)

Слайд 3

Первые строки Евангелия от Иоанна гласят: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». (Слайд 4)

Слайд 4

«Слово» – это синодальный перевод греческого термина «Логос». Первый перевод этой строки на славянский язык осуществили Кирилл и Мефодий, именно они понятием Слово переводили греческое понятие Логос.

Но теософия рассматривает Логос как Первичную Божественную Мысль (Т.Д. т.2, ч III отдел II). Как Перво-Причину, изначальную и вечную Идею (Т.Д. т.1, ч.1, Комментарии, Станца VII, стих 1). Логос есть одновременно Разум и Речь (Т.Д., т.2, ч. 1 Комментарии, Станца IX, стих 36).)  Проявленное и непроявленное Слово-Высочайшее Сознание в Природе, Звук (2-й Логос), Зародыш всего сущего, Глагол Божественной Мысли (ТД, т.1, часть 1, Комментарии, станца III, стих 7).

Это Махат в философии индусов (Т.Д.). Древнейшая мудрость Индии говорит – мысль есть первоисточник мироздания.

Великий Будда указывал на значение мысли, слагающей нашу сущность, и учил своих учеников расширению сознания. (Слайд 5)

Слайд 5

В своем Учении Интегральной Йоги Шри Ауробиндо дал несколько определений мысли (Слайд 6):

  • Мысль, как таковая, в своем изначальном виде на высших уровнях сознания есть восприятие или распознавание объекта, или определенной истины.
  • Мысль– это обладающий большой силой производный результат духовного видения, внешняя и довольно поверхностная рефлексия «я», или субъекта.
  • Мысль на уровне супраментального (имеется в виду сверхумственный уровень сознания) сознания – это сама реальность, Идея-Реальность и её существо. (Идея-Реальность есть Бытие, осознающее всё, что в нём пребывает и обладающее самосозидающей способностью благодаря этой силе осознания Истины).

Слайд 6

5.2. В комментариях к ТД Е.П. Блаватская дает нам понимание того, что в основе Единого Абсолютного существования лежат два аспекта — Космическая Мыслеоснова (Божественная Мысль, Дух) и Космическая Субстанция (Акаша, Материя). (ТД, т.2, с. 403). «Вселенная во всей своей цельности как Sat, Абсолютное Бытие с прошлым и будущим, кристаллизованным в вечном Настоящем, является этою Мыслью…» (ТД, т 1, с.107).

Это же положение утверждается в Учении ЖЭ, где мысль рассматривается как Пространство: «…в Новом Веке мысль есть Пространство! Потому нужно мыслить не лично, но пространственно». (Сердце, 54).

В этом значении Мысль можно определить — как венец создания и первоисточник мироздания.

5.3. Е.И. Рерих в Космологических записях дает сразу несколько определений мысли:

«Мысль есть жизнь, и жизнь движима мыслью. Мысль есть энергия. Мысль есть двигатель. Мысль есть закон Мира. Мысль создает Миры. Мысль есть молния. Струны пространства подчинены Мысли, и не существует препятствий для сосредоточенной человеческой Мысли».

 В книгах Учения ЖЭ и ГАЙ многократно подчеркивается, что мысль есть энергия, а также, что мысль есть живая сущность, способная действовать независимо от человека, который её породил. (Слайд 7).   И в этом понимании мысли Учение ЖЭ продолжает одну линию с учением Буддизма, где также утверждается, что «Мысль есть энергия и, как таковая, действует в полном соответствии с ее напряжением и импульсом, данным ей».

Слайд 7

Мысль также можно рассматривать как силу, имеющую тенденцию порождать следствие; как живую сущность Незримого плана; как рефлекс (т.е. отражение) духа; как пространственное существо, как продукт огня, как основу творчества.

5.4. В Высоких Источниках можно найти еще множество определений, но по существу всё сводится к важному выводу о том, что Мысль есть явление высших измерений и законам плотного мира не подлежит. Время и пространство для мысли не существуют.  Мысль превыше всего, главный элемент во всем есть Мысль и все совершается Мыслью.

5.5.) Отметим, что в научной среде мысль также рассматривалась как концепт, как философская категория. Так крупный филолог, востоковед Макс Мюллер (Слайд 8) , современник ЕПБ, в своем труде «Наука о мысли», рассматривал мысль – как интеллектуальную часть человеческой природы, которая, по его мнению, наряду с этической и эстетической частью составляет сущность человека и отличает его от животных. 

 

Слайд 8

Английский физик и астроном, один из основателей космологии Джеймс Джинс (1877-1946) (Слайд 9), сказал: «Концепция Вселенной как мира чистой мысли проливает новый свет на многие проблемы, с которыми мы столкнулись в современных исследованиях в области физики».

Слайд 9

В современной филологии и лингвистике мысль рассматривается как «результат мыслительного процесса», как «ментальное образование», «фокус знаний о мире», «когнитивная структура», «продукт деятельности разума».

В психологии мысльосновная единица, «молекула» мышления; «продукт мышления», «действия ума, разума, рассудка» и т.д.

 5.6. Итак, мы рассмотрели Мысль, как высочайшую космическую категорию, как Мысль Пространственную данную Учением Жизни. Также мы коснулись некоторых определений мысли в понятийном аппарате гуманитарной науки.

Чтобы дать более точное и современное определение мысли, нам необходимо рассмотреть, во-первых, природу мысли и во-вторых, некоторые свойства и качества мысли, как это дано в Высоких Источниках. Но теперь мы рассмотрим мысль земную, как ментальную сферу земного человечества. Эта сфера включает ментальные тела (оболочки) всех людей, т.к. люди объединены через ментальную сферу или материю ментального плана: «С ним соприкасаются в степени разной сознания всех жителей планеты. Через него мыслью достичь можно всех». (ГАЙ, 1962 г. 526. Ноябрь, 18).

 Природа Мысли (Слайд 10)

 

Слайд 10

6.1. В теософии подробно освещается природа мысли. Так, в книге А. Безант «Древняя мудрость» нам дается подробное описание ментальной сферы, как сферы сознания, работающего как мысль; это — сфера разума, но не того, который проявляется через мозг, а того, который свободно действует в своем собственном мире, не стесняемый физической материей. Этот мир и есть родина истинного человека.

 6.2. Природа мысли имеет тесную взаимосвязь с природой человека. Поэтому, прежде чем мы приступим к рассмотрению природы мысли, хотелось бы кратко напомнить о том, что, сложная природа человека включает семь начал или принципов (Слайд 11)  и эти семь начал разделяются на две группы: одна включает три высших начала, а другая — четыре низших.

Слайд 11

6.3. Также мы подчеркивали важность понимания действия Пятого принципа, «Манаса», его двух аспектов – высшего и низшего. Истинная Индивидуальность человека есть его бессмертная, всегда уникальная Высшая Триада из 7,6 и 5 принципов (Атма-Буддхи-высший Манас). (Слайд 12)

А низший аспект Манаса (или его же эманация в астральное тело) есть Кама-Манас – низший ум, рассудок или интеллект. Личность человека – это низшее Эго, которое охватывает энергию 3,4 и низшего аспекта 5-го принципа и без волевого устремления человека всегда остается во власти желаний астрала.

Высший Манас заключен в материю высших подразделений ментальной сферы и работает в условиях, которые предъявляются материей этой сферы.

Высший Манас связан и с человеческим мозгом, и с его сердцем (Е.И. Рерих т. III, от 08.07.1954, с. 437).

Слайд 12

6.4.. В физической сфере Индивидуальность или Мыслитель проявляется вибрациями, которые вызывают возбуждение или ответные вибрации в соответствующих областях мозга и нервной системы, но, вследствие грубости своих материалов, они могут воспроизвести лишь небольшую часть всех его вибраций, и притом — очень несовершенно.

Вот именно эти конечные явления в виде электрических и химических процессов скрупулёзно изучают современные ученые нейробиологи и нейрофизиологи (Слайд 13). (Например, Джон Лифф. Жизнь мысли в мозгу. 2013; О. Кабейн, Д. Поллак «Сеть и бабочка: Как поймать гениальную идею. Практическое пособие», Альпина Паблишер, 2017 г.).

Слайд 13

6.5. В высших областях ментальной сферы существуют все первообразы идей, которые сейчас находятся на пути конкретной эволюции; идеи эти осуществляются в низших областях ментальной сферы в последовательных формах, которые затем и воспроизводятся в точности в астральном и физическом мирах.

6.6. Материя ментальной сферы способна сочетаться самым различным образом под воздействием вибраций мысли. Она может вызвать к жизни любое сочетание, которое мысль способна создать; как из железа можно сделать и лопату для обработки земли, и меч для битвы, так же и ментальная материя может обращаться в мыслеобразы, приносящие или пользу, или вред.

«Вибрирующая жизнь Мыслителя формирует вокруг него ментальные материалы, и сообразно его желаниям происходит работа мысли.

В этой области мысль и действие, воля и выполнение — одно и то же» (А. Безант «Древняя Мудрость»).

 6.7. В ментальной сфере существуют области, где духо-материя имеет форму (Rupa) и не имеет формы (Аruра — без формы). Для земного мышления характерны мысли, имеющие форму, т.е. когда вибрации сознания творят и мысль проявляется в виде живого мыслеобраза.

6.8. Говоря о природе мысли Е.И. Рерих подчеркивала, что «Субстанция Мысли везде одна. Она представляет связующую Мощь между мирами. Мысль человека есть лучшая энергия, которая может неисчерпаемо источаться всюду во всей Вселенной». (Е. И. Рерих. Космологические записи).

Позже те же сведения мы находим в ГАЙ где повторяется тезис о том, что мысль есть энергия, порождаемая сущностями, способными мыслить. Эта энергия выливается в форму, соответствующую содержанию мысли. И тогда мысль становится существом мысленного плана со всеми признаками самодовлеющего существования.

6.9. Учение ЖЭ настойчиво призывает к исследованию природы мысли и ставит перед устремленными исследователями научные задачи: как характер и напряжение мысли влияет на жизнь растений, как реагируют на разные мысли животные и человек. Как мысль влияет в химических соединениях и т.д.

И такие исследования проводились (Слайд 14):

Слайд 14

Многие помнят эксперимент Клифа Бакстера, результаты которого были опубликованы в статье «Свидетельство наличия у растений первичной перцепции» в 1968 году в научном американском журнале. Там описывается серия экспериментов с растением драцена и с применением полиграфа.

6.10. Учение утверждает приоритет психического аппарата человека над физическим и называет физический аппарат частью психического (Община, 175).

Академик Владимир Бехтерев выдвинул гипотезу о том, что мысли являются материальными объектами и одной из разновидностей энергии, которую учёный назвал мировой энергией. (Слайд 15) По мнению Бехтерева, любая психическая деятельность человека (мысль, выраженная словом, жестом, даже просто взглядом или мимикой) — лишь проявление особого вида энергии, которая по закону сохранения энергии не может исчезнуть бесследно.

Слайд 15

 В.И. Вернадский, наш выдающийся учёный, задавал вопрос «Если полагать, что «мысль не есть форма энергии», то каким же образом разум преобразует нашу биосферу?». (Слайд 16) Здесь он высказывал очень важную гипотезу о духовной энергии, не получившей тогда развития в естествознании из-за несовершенства приборов, не улавливающих такие слабые энергетические импульсы.

Слайд 16

6.11. В ГАЙ подтверждается тот факт, что, наука уже углубилась в область невидимого глазу и расширила пределы материи и материальных явлений. Учение предсказывает, что в ближайшем будущем наука пойдет еще дальше и докажет экспериментальным путём существование более тонких видов материи и энергии и тех образований, в которые они могут выливаться. Будут сделаны снимки невидимых излучений магнита, металлов, растений, животных и человека. Появится возможность фотографирования излучений мозга на особо чувствительные плёнки, затем будет запечатлена и мысль.

В настоящее время попытки таких научных исследований уже предпринимаются (эксперименты по передаче мыслей на расстоянии, фотографирование мыслей, изучение влияния мысли на здоровье человека, и т.д.), но экспериментальная академическая наука всё еще далека от признания истинной природы мысли.

Примеры (Слайд 17).:

Слайд 17

Исследования 80-х годов и по настоящее время.

Эксперименты Г.П. Крохалёва и К.В. Асиповой (СССР);

Исследования Джо Диспенза – доктора нейробиолога (Книга «Сила подсознания» Эксмо, 2013) и Брюса Липтона – генетика (США).

 7. Свойства и качества Мысли

Магнитная волна, искра электричества                                                                и мысль – эти три встречают путника, стремящегося в Беспредельность.

Агни Йога, 80

 7.1. Итак, из сказанного выше, мысль можно рассматривать в двух аспектах: как энергиюИз всех энергий тончайшая есть мысль», «Из всех созидательных энергий самой высокой остается мысль», «Мысль, как высшая энергия, нерастворима и может быть отлагаема») и как живую сущность (в Учении ЖЭ мысль рассматривается не как абстрактность, не как вещество, а как сущность «со всеми признаками самодовлеющего существования. Как сущность духовного плана, мысль не может быть уничтожена». «Мысль бессмертна и живет, создавая новые сочетания»).

 Структура мысли

7.2. В предисловии к книге «Послания Братства в Россию» Е.М. Егорова рассматривает структуру мысли, объединяя эти два аспекта (Слайд 18):

Слайд 18

Можно представить себе структуру мысли, которая включает, по крайней мере, две составляющих – сущность (содержание, вложенное в виде заряда энергии или импульса, и вибрации, несущей определённую информацию) и форму, в которую облечена эта сущность. Здесь обнаруживается явная аналогия с живым существом, которое также состоит, при первом приближении, из двух частей – невидимой (сущности или души, имеющей, как известно, сложный состав), представляющей собой совокупность вибраций или энергий разного качества и разной интенсивности, и видимой, то есть тела или формы, в которую облечена эта сущность. Конечно такое разделение условно, поскольку мысль, как живое существо, представляет собой единое целое. Тем не менее, в обоих случаях, проявления этого целого могут быть весьма различны, в зависимости от того, какая из двух составляющих вносит основной вклад.

7.3. Таким образом, мысль может обладать всеми свойствами энергии (сила, светимость, магнетизм, цвет, звучание* и др.) и живой сущности (сила, красота, пластичность, подвижность, жизнеспособность, химизм** и др.).

 *в основе всего лежит волновая функция. Эта вибрация, или волна, описывает все явления. На уровне материи – это электромагнитное излучение. Электромагнитное излучение — это электромагнитные волны, созданные различными излучающими объектами – заряженными частицами, атомами, молекулами. Волны характеризуются частотой следования, длинной, интенсивностью, а также рядом других характеристик.

 **химическая природа какого-л. вещества, явления, процесса.

Энергия мысли

В Учение ЖЭ утверждается, что мысль обладает всеми качествами энергии и эта энергия есть одно из самых высших проявлений всеначальной энергии. А человек может быть творцом этой энергии. «Мысль человека есть лучшая энергия, которую он может неисчерпаемо источать в своды Вселенной. Долг человека делиться своим достоянием, но лучшее будет энергия мысли. Именно энергия, сознательно устремленная, может служить, как истинная Йога, связью с Высшим Миром.» («Братство»).

7.4. Энергия мысли имеет тенденцию выражения в действиях в мире физическом и зримо влияет на природу живых существ.

Для иллюстрации приведем отрывок из книги «Братство» (п. 365)

«При восприятии и при посылках мысли можно заметить ряд явлений, подтверждающих, что мысль есть энергия. Можно иногда почуять спертое дыхание. Некоторые поясняют, что причина в напряженном внимании. Но для наблюдателя особенно важно отметить, что процесс мысли сопровождается физическими ощущениями… Также можно наблюдать усиление сердцебиения и неправильную пульсацию, что будет также следствием воздействия энергии. Также можно замечать и резкие смены настроений и жара, что свидетельствует о токах. Так можно проследить насколько все мыслительные процессы связаны с физическими проявлениями…»

7.5. (Слайд 19) Энергия мысли также как любая энергия, например, электричество или гравитация, согласуется с законами природы. Мысль также обладает всеми свойствами магнита. Как в теософских источниках, так и в Учении ЖЭ утверждается, что мысль человека величайший магнит и «приносит из Пространства тождественный ответ».

Слайд 19

Подобно тому, как магнит намагничивает кусок железа, мысль способна намагничивать предметы, притягивать людей, сообщать им импульс энергий в определённом направлении. Отсюда следует, в частности, что для тонкоматериальных форм уместно применять понятие намагниченности и можно рассматривать их свойства и взаимодействия по аналогии с соответствующими свойствами и взаимодействиями форм плотного вещества (Егорова Е.М.).

Зная и наблюдая прохождение магнитных волн, можно установить продвижение идей в том же направлении. Качество идей может быть различно, но техника их распространения будет подобна. Так, посредством опытов воздействия магнита на мышление, было установлено влияние физической, незримой энергии на психический процесс. (Община, 244).

Также в Учении дается понимание того, что «эгоистическое мышление привлекает низшие слои материи», такой образ мышления обособляет организм и, как одинокий магнит, не может притянуть более своего напряжения. Но когда мышление работает в мировом масштабе, то складывается как бы группа магнитов, и может получиться доступ к высшим слоям.

Так, например, «высокие мысли о будущем устремляются к солнечной пране. Магнит таких мыслей может притянуть части космической пыли дальних миров, которая оказывает благодетельное влияние». (Озарение)

Подобно тому, как намагниченность вещества зависит от силы (напряжённости) приложенного внешнего поля, мощность магнита мысли зависит от энергии, вложенной в его создание, то есть от силы мысли и вложенной в неё сердечной энергии. Чёткая, организованная мысль, насыщенная энергией сердца, полного любви к людям, есть сильнейший магнит, можно сказать, «ментальный кристалл», сохраняющий свою силу многие века.

Подробный механизм проявления магнитных свойств мысли описан в научной статье Е.М. Егоровой «Магнит Будущего» (журнал «Дельфис» № 4 2013 г.)

7.6. Сила мысли

Сила мысли зависит от психической энергии и воли человека. Формирование воли – длительный эволюционный процесс. Развивая волю, человек постепенно приобретает власть над своей низшей природой. Воля воспитывается силой устремленной мысли. Е.И. Рерих утверждала, что «сила мысли будет зовущим началом Нового Мира». Учение нам дает закон «что две согласованные мысли в семь раз увеличивают силу».

Светлые, бодрые и радостные мысли притягивают такие же позитивные мысли из пространства, напитываются там высокими вибрациями и удесятеряют силу мысли пославшего. (Слайд 20)

Слайд 20 

Сила Мысли основана на силе сердечной энергии. Сила Мысли зависит от соответствия ее с силою сердечного устремления. Мысль должна быть пропущена через сердце, подкреплена сердечным чувством, это даёт ей мощь и силу.

  1. Возникновение мысли у человека.

8.1. Так как мысль обладает энергией, то она имеет тенденцию выражения в действиях в мире физическом. «Каждая мысль стремится к проявлению, независимо от того, думает об этом человек или нет. Если же мысль создается с определенной целью воздействия, то сила воздействия ее умножается в соответствии с напряжением энергии, вложенной в нее».

(ГАЙ, 1961 г. 102. (Июль 8).

8.2. Для возникновения мысли необходим мыслитель, способный мыслить, и необходимо ощущение, вызывающее мысль. Без ощущений, вызываемых объектами внешнего мира, бессмертное «Я» человека осталось бы бездеятельным. Оно нуждается в ощущениях, как в стимулах для своей внутренней работы, но сама способность строить мысль, способность создавать связующие звенья между представлениями принадлежит мыслителю, или «Я». Без него ощущения не могли бы вызвать мысли.

8.3.Процесс появления мысли у человека в теософских источниках описывается следующим образом  (Слайд 21): световые вибрации, отбрасываемые предметом, действуют на сетчатку глаза и оставляют на ней изображение предмета; глазной нерв передает это изображение мозгу, мозг вибрирует и вызывает определенные вибрации в тонких проводниках человека — астральном и ментальном; вибрации ментального проводника призывают внимание Мыслителя, «Я» — последний создает представление и передает его ментальному проводнику, который, в свою очередь, направляет его к астральному, а этот последний вызывает вибрации в эфирном мозгу человека. И только после этого мысль передается серому веществу мозга как осознанное представление.

Слайд 21

Свет, теплота, звук — все это волнообразные движения эфира: и если вибрации света воспринимаются сетчатой оболочкой нашего глаза, то вибрации теплоты — поверхностью нашего тела, вибрации звука — барабанной перепонкой нашего уха.

Бесконечно более быстрые вибрации мысли сообщаются нашему мозгу таким же естественным путем, как и вибрации света и звука, но здесь явления становятся настолько тонкими, что проследить их путем физического наблюдения становится уже невозможно.

(Е.Ф. Писарева «Сила мысли и мыслеобразы»)

8.4. В Учении говорится, что «каждая мысль рождается из соприкосновения с резервуаром Пространства», а творцом и породителем мыслей является человек. Именно сознание человека творит мысли, насыщая мысль своей энергией. В свою очередь, рожденная сознанием мысль, насыщает и питает энергией сознание. «Взаимодействие полное и идущее по соответствию».

(Г.А.Й. 1953 г. 275).

8.5. Как уже говорилось, мысль не является продуктом деятельности мозга, она представляет собой энергию — вибрацию материи ментального плана, которые сообщаются астральной материи, и последняя приводит в движение клетки мозга. Мозг же играет роль приемника и переводчика на привычный нам язык слов.

8.6. Выдающийся российский ученый, психолог Л.С. Выготский (Слайд 22) в своей замечательной работе «Мысль и слово» отмечал, что «Мысль не выражается в слове, но совершается в слове».

Слайд 22

 «Всякая мысль стремится соединить что-то с чем-то, установить отношение между чем-то и чем-то. Всякая мысль имеет движение, течение, развертывание, одним словом, мысль выполняет какую-то функцию, какую-то работу, решает какую-то задачу. Это течение мысли совершается как внутреннее движение через целый ряд планов, как переход мысли в слово и слова в мысль.

Мысль всегда представляет собой нечто целое, значительно большее по своему протяжению и объему, чем отдельное слово».

Он сравнивал мысль с нависшим облаком, которое проливается дождем слов. Поэтому, сам процесс перехода от мысли к речи, по его мнению, представляет собой чрезвычайно сложный процесс расчленения мысли и ее воссоздания в словах.

В своей книге «Мышление и речь» ученый впервые делает важный вывод о том, что мысль и слово не связаны между собой изначальной связью. Эта связь возникает, изменяется и разрастается в ходе самого развития мысли и слова.

9. ВЫВОДЫ

 Познакомившись со сведениями из Высоких Источников о природе и свойствах мысли мы приходим к выводам о том, что:

 1. Мысль – это живая субстанция, материя которой строится на взаимодействии атомных частиц ментальной сферы

2. Мысль не является продуктом деятельности мозга, она представляет собой вибрацию материи ментального плана, которая обладает определенной энергией. Эта вибрация, через посредство соответствующей вибрации астрального плана, приводит в движение клетки мозга. Мозг является приёмником и переводчиком вибрации мысли на привычный человеку язык слов и действий

3.Мысль обладает всеми свойствами энергии (например, электрической) – силой (напряженностью), светимостью, а также свойством действовать как магнит.

4.Мысль имеет структуру, которая включает две составляющих – сущность (содержание, вложенное в виде заряда энергии, или импульса, или вибрации, несущей определённую информацию) и форму, в которую облечена эта сущность. Иначе говоря, мысль есть материальная структура, имеющая форму и обладающая энергией.

5.Мысль является первоисточником Мироздания.

10. Заключение

 В заключение хочется привести две цитаты из Учения:

Первая — о насущной необходимости изучения законов работы мысли в современную эпоху и вторая – о важности готовности сознания людей к восприятию эволюционных мыслей.

 «Развитие современной науки и техники подтверждает древнее изречение, что дана человеку власть над всякою плотью, то есть над материей, энергией и органической жизнью, и что пределов этой власти или овладению силами природы нет. Ведущею силою в этом процессе овладения является мысль. Потому изучение ее законов можно считать насущнейшим вопросом человеческого существования. Но мыслью, как таковою, интересуются мало. Применяют силу ее широко и разнообразно, но делают это автоматически, не отдавая себе отчета в значении этого фактора жизни. Неотъемлемой частью человеческой мысли является ее форма. Оформление мысли в словах и образах – необходимая промежуточная ступень в ходе ее осуществления. Мысль осуществляется по принципу «рукою и ногой человеческой». Это ее путь, доступный обычному пониманию. Но есть и другой, ускользающий от наблюдения и тем не менее приносящий свое непреложное следствие, – это путь мысли незримой, требующий времени и созвучных для ее проявления условий. Можно считать, что ясно и четко оформленная мысль рано или поздно должна осуществиться, то есть облечься плотью, то есть дать свой плод в мире плотном» (ГАЙ. 1962 г. 535. Ноябрь 23).

 «Близость перемен ощущается всеми, но не каждое сознание готово к ним. Истинная готовность проявляется в созидательной деятельности и естественного тяготения к сферам существования новой мысли, очагам её проявления. Готовность сознания является главной эволюционной чертой на сегодняшний день… . Готовность сознаний очерчивает на Земле незримый круг, отделяющий мир рушащийся от созидаемого.

Готовые сознания ищут новых созидательных идей. Несмотря на неопытность и незнание они имеют стойкое тяготение к Нашей Эволюционной Мысли. Они сторонятся любого разрушения и тяготятся несправедливостью, их устремления направлены к Общему Благу. Готовые сознания внутренне стойки против ударов тьмы, им не свойственен пессимизм, и все перемены они воспринимают как обновление».

Послания Братства в Россию (25.01.1999 с.203)